— Ну хорошо,— прервал его Бейкер,— а если бы с вами были только моряки, вы бы беспокоились так же?

— Нет, конечно,— заверил капитан.— Но это не одно и то же. Плавать по морям — наше ремесло, и у нас есть свои причины, чтобы...

— У нас тоже есть свои причины,— сказал Бейкер.— Хотя бы средства, которые мы вынуждены были вложить в этот корабль из-за скаредности человека, обязанного за нас заплатить. Есть и другая, более серьезная причина: карантин на острове, откуда мы уплыли. Возможно, о «Санта-Марии» уже известно на других островах архипелага. Я \верен, нам не разрешат высадиться на берег, тем более что у нас нет карантинного свидетельства и на борту двое больных. Если даже, несмотря ни на что, нам и \ дастся сойти на берег, то, вероятнее всего, чтобы оказаться в тюрьме, на этот раз самой настоящей Вы можете возразить, что в Португалии и в Испании будет то же. Возможно, но необязательно. И потом, мы уже достигнем цели, и нам будет не так страшно. В этих условиях я голосую за то, чтобы ничего не менять, и, надеюсь, все здесь того же мнения.

Речь Бейкера действительно получила единогласное одобрение, и капитан Пип тоже выразил свое согласие просто жестом. Тем не менее это решение удовлетворяло его лишь наполовину. И если бы кто был рядом с капитаном вечером того же дня, то услышал бы, как он бормочет, обращаясь к верному Артимону:

— Хотите, мистер, знать мое мнение? Так вот! Опасная история, очень опасная!

Впрочем, этот вопрос больше не вставал. К двум часам пополудни ветер переменился и стал дуть с юга. «Санта-Мария» шла под попутным ветром. Идти назад было теперь невозможно. Единственный открытый для нее путь вел на Канарские острова и в Европу.

Таким ходом вечером прошли мимо острова Сол, куда никто не мог смотреть без волнения. Все подзорные трубы повернулись к этой земле, у берегов которой износившийся «Симью» нашел свой конец.

Незадолго до наступления ночи пропал из виду последний из островов Зеленого Мыса. Теперь горизонт разрежут только Канарские острова. Это вопрос нескольких дней, если сохранится тот же ветер, что и сейчас. В общем, первый день прошел благополучно. Жаловаться не на что, и есть надежда, что счастье беглецам не изменит.

Только один пассажир был недоволен, и называть его имя нет необходимости. За завтраком Томпсон добыл себе где-то тарелку и ловко подставил ее при раздаче пищи. Но Бейкер строго следил за порядком, и тарелка осталась пустой. Во второй половине дня Томпсон попытался сговориться с Ростбифом, надеясь, что тот не осмелится отказать своему бывшему хозяину. Но снова натолкнулся на вездесущего Бейкера, не спускавшего со своей жертвы глаз. Дело принимало серьезный оборот.