Опасность, стало быть, еще не появилась.

Однако над беженцами нависла новая угроза. Ее они предвидеть не могли, а главное — не могли предотвратить. Только случай дал знать о ней Альсиду Жоливэ, и вот при каких обстоятельствах.

Лежа на правом краю плота, он свесил в воду руку. И его поразило впечатление, возникшее от соприкосновения с водной поверхностью: вода была вязкой, словно растопленное масло.

Понюхав испачканную руку, Альсид Жоливэ понял, что не ошибся. Это и впрямь была нефть, которая всплыла в верхние слои Ангары и текла теперь вместе с речной водой!

Неужели плот и в самом деле плыл по этой крайне огнеопасной жидкости? Откуда здесь взялась нефть? То ли природные силы вынесли ее на поверхность Ангары, то ли использовали в разрушительных целях татары? И не собирались ли они разжечь пожар до самого Иркутска с помощью средств, которые у цивилизованных наций запрещены правилами ведения войны?

Такими вопросами задавался Альсид Жоливэ, однако поделиться ими он счел нужным лишь с Гарри Блаунтом, и оба согласились, что не стоит пугать новой опасностью спутников.

Известно, что почва Центральной Азии все равно что губка, пропитанная жидким углеводородом. В бакинской гавани, на границе с Персией, на Апшеронском полуострове, в Каспийском море из земли бьют тысячи источников минерального масла. Это «нефтяная страна» вроде той, что носит это имя в Северной Америке[124].

Во время некоторых религиозных праздников, и прежде всего в бакинской гавани, поклоняющиеся огню туземцы выливают в море нефть, которая, уступая воде по плотности, всплывает наверх. С наступлением ночи, когда слой нефти успевает разойтись по поверхности Каспийского моря, они поджигают его и любуются бесподобным зрелищем целого океана огня, который вскипает и бушует под ветром.

Но то, что в Баку — развлечение, для вод Ангары обернулось бы настоящей катастрофой. Стоило только — по злому умыслу или по неосторожности — поднести к ним огонь, как вспыхнувшее пламя в один миг распространилось бы за Иркутск.

Опасаться такой неосторожности со стороны ехавших на плоту заведомо не приходилось; но от тех пожаров, что пылали по обоим берегам Ангары, можно было ожидать всего: достаточно было упасть в реку одной головешке или даже искре, чтобы поток нефти тут же вспыхнул огнем.

То, чего опасались Альсид Жоливэ и Гарри Блаунт, легче понять, чем наглядно представить. Не лучше ли было, ввиду этой новой напасти, пристать к одному из берегов, высадиться и подождать? Такой встал перед ними вопрос.

— В любом случае, — сказал Альсид Жоливэ, — какова бы ни была опасность, я знаю одного человека, который ни за что не высадится!