Не дожидаясь ответа, Штирлиц пошел к машине. Ему не нужен был ответ Везича – он внимательно следил за его лицом. Легко иметь дело с умными людьми: если не произойдет непредвиденное, Везич, вернувшись из Белграда, найдет его сегодня. Ждать надо часам к семи вечера, так скорее всего и будет – дорога все же неблизкая.

– Василий Платонович, – сказал Штирлиц, разбудив Родыгина; он приехал к нему сразу же после беседы с Везичем. – Передайте радистам, чтобы они были очень осторожны. За мной сейчас могут смотреть, значит, и вы попадете в поле зрения. А вы можете привести их к рации.

– Мы работаем через цепь. Я не знаю, где наша рация.

– Что вы такой желтый?

– Печень.

– Лечитесь?

– На какие шиши? Лекарство золото стоит.

– Из Москвы денег не могут прислать?

– Я работаю не за деньги, господин Штирлиц, – произнес Родыгин чуть не по слогам. – Не надо мерить всех людей на свой аршин…

– Вы знаете машину Везича? – чуть помедлив, спросил Штирлиц.

– «Линкольн» черного цвета.

– Именно.

– Их в Загребе всего несколько штук, таких «линкольнов».

– Так вот у меня к вам просьба. Очень большая просьба. Пожалуйста, часа в три-четыре выезжайте к Песченецу, на Белградскую дорогу, и там, у поворота, где повешен знак «стоп», остановите «линкольн» Везича.

– Везич в тюрьме, господин Штирлиц. Мы это выяснили через товарищей.

– Я только что отправил Везича в Белград. Днем, а может быть, к вечеру, он должен вернуться. Словом, начиная с трех часов вам надо его ждать там. И остановить. Перегородите дорогу своим мощным велосипедом, – усмехнулся Штирлиц. – Сшибать он вас не станет. Он сочтет вас, вероятно, германским агентом.

– Я б на его месте сшиб агента.