«Глупый, безумный Цолак! — мысленно упрекнула она. — Разве в такие минуты спрашивают об этом! Разве не слышишь, как ответно бьется мое сердце?»

Хорошо понимая это, он все же упорно ждал ответа на извечный вопрос всех влюбленных в мире!

— Э-э, да ты, оказывается, совсем маленький! Я люблю тебя, азиз-джан, очень, очень люблю! Ты мой родной и единственный! — серьезно, раздельно сказала она. От былой ее застенчивости и тени не осталось. Если этому большому ребенку обязательно нужны слова, так зачем же скупиться на них? — А теперь пошли, — опомнилась она и потянула Цолака за руку.

— Повтори! Повтори, Асек! Я оглох и ничего не слышал! — шагая с ней рядом и стараясь заглянуть в глаза, потребовал Цолак.

— Сумасшедший! На нас и впрямь обращают внимание!

— Сватов послать к твоему отцу? — вдруг круто остановил он Асю.

— Разве мы давно не сосватаны? Зачем? Шагай рядом, и все! — Она снова взяла его за руку и повела за собой, как малого ребенка.

— Так бы шагать и шагать вместе всю жизнь! — воскликнул Цолак и крепко сжал в ладони ее пальцы.

«Как страшно быть так бессовестно счастливым! Вокруг ведь еще столько горя», — подумала в эту минуту Ася…

Наконец камовцы свободно вздохнули. Кончилась мучительная конспирация. Они были бесконечно счастливы и горды, что вместе со всеми внесли и свой посильный вклад в свободу пролетариата. Клятву жизнью, данную каждым из них, они свято выдержали.

Радость этих незабываемых дней была омрачена предстоящей разлукой со многими товарищами. Кончилось подполье в Баку, но гражданская война за Советскую власть еще во многих местах продолжалась, и Аня Новикова стала просить Камо направить ее на бронепоезд, прибывший в Баку, с тем, чтобы уехать на нем на фронт, который продвигался уже к границам Армении и Грузии.

…Еще в Москве, когда Аня заполняла анкету для поступления на курсы Кремля, в графе, где говорилось, что по окончании курсов красных командиров обязуется год прослужить в Красной Армии, она написала: «На всю жизнь».

Поэтому Камо понимал, что удержать Новикову не удастся: она ведь не успокоится до тех пор, пока где-то враги революции заливают кровью народа родную землю…

Герой гражданской войны, командир группы бронепоездов Одиннадцатой армии Ефремов с радостью зачислил в свой боевой состав первую девушку — часового Кремля, первую девушку — командира пулеметного расчета и первую ласточку — бойца Особого отряда Камо Аню Новикову, по прозвищу Ван Ваныч — чудесного, неповторимого человека.

Асе трудно было расставаться со своим боевым другом. В последнюю минуту она все же отважилась обнять Новикову, так не любившую «интеллигентские нежности».