— Отпусти меня, азиз-джан! Ты представь, что я твоя сестра. Ведь ее бы ты не обидел? — умоляюще сказала Ася на ломаном азербайджанском языке притихшему аскеру.

— Большевичка? — вдруг чуть слышно спросил он.

Ася замерла: что сказать? Сочувствует ли он большевикам? Впрочем, времена изменились. Близость Красной Армии протрезвила и аскеров. Может, он сам ждет не дождется ее прихода? Но она не могла себя выдать.

— Да я бедная девушка и плохо разбираюсь, что на свете творится, — пробормотала неуверенно Ася.

— Иди! — В голосе аскера прозвучало ясное сочувствие к ней.

Ася тут же сорвалась с места.

Везирова будить не пришлось. Он с нетерпением ждал связного. Передав ему приказ штаба, Ася тут же хотела бежать обратно, но Везиров остановил ее:

— Переоденься для предосторожности в другую одежду. Жена, дай девушке что-нибудь подходящее из вещей нашего Самира.

Стоявшая рядом с ним молодая женщина, похожая на девочку-подростка, принесла Асе на выбор ворох одежды. Ася со вздохом натянула на себя все чужое и оставила свое.

— Ты бы ее проводил! Ей же страшно, — уже уходя, услышала она шепот женщины.

— Меня тут же задержат патрули, а ее, видишь, пропустили… Эти девушки страха не имеют, — возразил жене Везиров.

«Ах, если бы ты знал, дорогой товарищ, как мне страшно… Ведь надо проделать тот же путь! А если вновь задержит аскер, но уже другой? — подумала Ася, петляя по переулкам, скрываясь в тени деревьев и домов на обратном пути к штабу, где ее ждали, чтобы послать с новым заданием.

В городе были мобилизованы все боевые отряды рабочих, готовые по первому же сигналу начать вооруженное восстание.

Но сигнал в эту ночь так и не последовал…

Делегация большевиков во главе с Гамидом Султановым, который уже был избран членом ЦК Азербайджанской компартии, с Нариманом Наримановым, тоже членом ЦК, и другими товарищами предъявила ультиматум мусаватистскому правительству о сдаче власти.

В это время парламент заседал на Большой Николаевской улице, в здании «Исмаилис». «Почтенные» представители национальной буржуазии — нефтепромышленники, местные помещики-беки, ханы — обсуждали создавшееся положение. Как раз сегодня телеграф принес известие о победном приближении к Баку Одиннадцатой армии. Бронепоезд и передовые части были уже на подступах к ближайшим железнодорожным станциям… Парламент принял ультиматум большевистской партии. Его члены безоговорочно сдали свои полномочия и освободили зал заседаний. Спасая свои шкуры, буржуазное правительство выговорило себе право выезда в меньшевистскую Грузию.

Город еще спал, когда 28 апреля в три часа ночи власть перешла в руки большевиков Азербайджанского революционного комитета. Тут же, ночью, были освобождены заключенные…