Впрочем, с не меньшей пристальностью мистер Джекоб вглядывался в то, что появлялось и исчезало за стеклами машины.

У дверей гостиницы Сауле сказала:

— Нам надо обговорить программу вашего пребывания в Алма-Ате. Прошу вас — как только сможете, спускайтесь вниз, я буду ждать вас в ресторанном зале.

— Конечно, конечно, — с внезапной предупредительностью проговорил мистер Козел, показавшийся вначале Сауле человеком далеко не разговорчивым. — Позавтракаем вместе.

Действительно, не прошло и двадцати минут, как в дверях ресторанного зала возникла могучая фигура мистера Козела. И снова Сауле поразилась двойственному впечатлению: бравая подтянутость, энергичная жесткость походки, четкая размеренность жестов почему-то все сильнее и сильнее вызывали чувство неприязненности.

За завтраком мистер Козел любезно сообщил Сауле, что он совершенно не владеет русским языком, что, впрочем, никак не мешает ему ценить, как он выразился, «свободное, незапрограммированное общение со страной».

— Вот вы говорите — «свободное общение», — задумчиво заметила Сауле, отчасти поставленная в тупик странным заявлением иностранного путешественника. — А каковы результаты этого общения?

— Результаты? О каких результатах может идти речь? Я приезжаю в малознакомую страну вовсе не с целью что-либо изучать, исследовать. На склоне лет мне бы просто хотелось познакомиться воочию с тем, что раньше мне не доводилось видеть и наблюдать. Хочется почувствовать жизнь совершенно незнакомую, неиспытанную, почувствовать что-то такое, о чем никогда не догадывался. Это чувство неизвестности — не знаю, знакомо ли оно вам, чувство неизведанности, к которой необходимо прикоснуться… Тем более — очень хочется прикоснуться к тому, чего не коснулась цивилизация…

— В вашем высказывании есть определенная недоговоренность, уважаемый мистер Джекоб, — сказала Сауле, все еще скованная тяжестью пристального взгляда туриста, но чувствующая и необходимость высказаться. — Короче говоря, вы прибыли в Советскую Азию, в Казахстан, как на землю, еще не цивилизованную. Мне не впервые приходится сталкиваться с подобной точкой зрения, как не впервые приходится сожалеть о том, что ваша пропаганда, ваши институты, неоднократно сами обещавшие честно и толково знакомить со всем тем, что есть и существует в Советском Союзе, по непонятным причинам не замечают…

— Позвольте прервать вас, очаровательная мисс Сауле, — хладнокровно возразил мистер Козел. — Ваши многочисленные подозрения вовсе не столь сильно усугубляют вину западной цивилизации, как вам кажется. Но как избавиться от непонимания, как преодолеть его — вот в чем вопрос! Именно непонимание одного человека другим, одного государства — другим, одной цивилизации — другой кажется мне страшным грехом. Достоинства вашей цивилизации… Впрочем, я не совсем убежден, что она вполне может сравняться с западной.