— Властью мне данной, я запрещаю вам, Петр, отвечать на вызов герцога Альбериха. Не хватало еще, чтобы ваши истерики, герцог, принизили значение нашей победы, — спокойным тоном заметил папа.

— К тому же, мессер герцог, вам не надо так уж сокрушаться по поводу малой доли, получаемой Сполето. Дефицит средств вы можете легко покрыть из кошелька вашей жены, управительницы Тосканы, — насмешливо произнес Иоанн Неаполитанский.

Альберих тяжелым взглядом обозрел всех присутствующих в шатре. Будучи сам хищником, он остро осознал, что противостоит сейчас целой стае таких, как он, причем стае вполне удовлетворенной разделом добычи. На кого он мог бы сейчас рассчитывать? На папу и его брата, надругавшегося над его женой, какой бы стервой та ни была? На этих лангобардских крепышей, чей отец пятнадцать лет назад отобрал у него Беневент? На этого грека или неаполитанца, чьи глаза горят неприкрытой корыстью? И ведь в такой ситуации совершенно бессмысленно призывать своих сполетцев к оружию, оставшиеся три сотни его войска ничего не сделают против десятитысячной армии папы и его компаньонов.

— Будьте вы все прокляты, — с волчьим оскалом на лице процедил герцог Сполето, при этом глядя прямо в глаза епископу Рима.

— Я надеюсь, благородные мессеры, что слова герцога Сполетского останутся тайной, иначе сей герцог заслуживает немедленного наказания со стороны Святой Церкви, главу которого при вас только что оскорбили. Но я его прощаю и наказываю лишь изъятием его доли, которая будет поделена между прочими участниками похода.

Эти слова отрезвили Альбериха. Как человек, заглянувший в колодец и не увидевший дна бездны, так и он сейчас ощутил всю безвыходность своего положения. Долги перед ростовщиками-иудеями Сполето и Рима, долги перед собственными вассалами, долги перед римской курией, а теперь еще и долги перед собственным войском! И проценты, проценты, проценты, накапливающиеся с каждым днем. И нет другого пути в этом колодце, кроме как продолжать падать вниз.

— Как же я расплачусь со своими людьми? — уже совсем другим тоном сказал он.

Иоанн с презрением посмотрел на него. Подумать только, еще двадцать лет назад, когда герцогством правила Агельтруда, Сполето считалось самой могущественной провинцией Италии. Его хозяева имели в те годы основания примеривать на себя итальянскую корону и не видели вокруг себя достойных соперников. А сейчас герцог Сполетский, прекрасный воин, но неряшливый правитель, униженно скулит о своих долгах и среди прочих равных ему по титулу выглядит самым беспомощным и жалким.