Марк чувствовал, что Дирк собирается с силами для этого броска, и упругие мышцы атлета помогли тому обрести для этого идеальное равновесие. Марк отчаянно пытался сопротивляться, но сила противника казалась непреодолимой, словно мощь огромной волны, бросающейся на берег. И вдруг случилось поистине чудо: в тот самый момент, когда Дирк навалился на Марка, тот вдруг почувствовал, что крупное тело врага задрожало, из горла вырвался хрип и бульканье, и на живот Марка хлынула теплая жидкость.

Силы покинули Дирка Кортни; он потерял равновесие, а жесткие пальцы, сжимающие руку Марка с пистолетом, ослабли. Марк понял, что пуля сделала свое дело, а во время последнего броска что-то порвалось в груди врага. Благодаря мощной работе сердца из раны толчками, густыми фонтанчиками потекла кровь. Величайшим усилием Марку удалось медленно развернуть ствол пистолета прямо Дирку в лицо.

Марк не верил, что у него еще оставались силы, для того чтобы спустить курок. Пистолет, казалось, выстрелил сам по себе, и вспышка почти ослепила его.

Голову Дирка Кортни отбросило назад, словно кто-то со всего размаху ударил его в лицо бейсбольной битой. Он повалился назад и пропал в темноте, куда не доставали лучи автомобильных фар. Только слышно было, как скользит и переворачивается, падая по крутому склону ущелья, его тело.

Выронив пистолет, Марк сначала упал на колени, а потом повалился вперед, лицом прямо в грязь.

Последняя воля и завещание ШОНА КОРТНИ, состоящего в браке (вне общности владения имуществом) с РУФЬЮ КОРТНИ (в первом браке ФРИДМАН, урожденной КОЭН), в настоящее время проживающего в имении Лайон-Коп Ледибургского округа.

…Всю свою собственность и имущество, движимое и недвижимое, находится ли оно во владении, в процессе возвращения в собственность, в ожидании или же возможности оного, где бы оно ни находилось, любой формы без исключения, я завещаю своей жене, вышеупомянутой РУФИ КОРТНИ.

На следующее утро, как только стало светать, Марк повел поисковую группу к обрывистым берегам реки. Правая рука его висела на перевязи, грудь под рубашкой была туго обмотана бинтами, он шагал нетвердо из-за множества болезненных ран.