— Морозит, — говорит он.

Часы показывают пять утра. Скоро рассвет…

— Ну, вот еще и Дурнева потеряли, — ни к кому не обращаясь, говорит Бондаренко.

Словно в ответ ему, с шумом распахивается дверь. Опять Рева?..

— Ушли! — раздается радостный голос Леши. — Все ушли. Только трое солдат осталось да один дряхлый старикашка-сторож. Завернулись в тулупы и спят в проходной.

— Командиров отрядов и групп — ко мне! — приказываю.

Они собираются так быстро, будто были в соседней комнате.

Ставлю задачу. Леша Дурнев и Вася Волчок с разведчиками втихую снимают часовых на мельнице и рвут телефонную связь с городом. В это время наша колонна не спеша идет к мельнице. Идет под видом колхозного обоза — оружие должно быть убрано. Впереди «обоза» — отряд Кошелева. Миновав мельницу, Кошелев, не отвечая на возможный обстрел, врывается на рысях в город, пересекает его и занимает Погарскую дорогу, чтобы прикрыть нас с запада. Группы Федорова, Кочеткова, Иванченко и отряд Погорелова под общим командованием Ревы тем же аллюром движутся по ранее назначенным улицам к тюрьме, зданиям комендатуры и полиции, окружают и штурмуют их. Отряды Сенченкова и Боровика прочесывают город и прикрывают нас с тыла.

Мгновенно оживает молчаливое село: слышны отрывистые слова команды, храп лошадей, шаги.

Разведчики исчезают в предутренней мгле.. Наш «обоз» выходит на дорогу. На востоке, там, где темной стеной стоит Брянский лес, уже светает.

Лютый мороз. Воротник моего тулупа сразу же покрывается инеем.

Еду в середине колонны. В мглистом морозном сумраке еле различимы головные сани Кошелева.

Вот они неторопливо подъезжают к мельнице. Так же медленно (слишком уж медленно!) приближаются к главным воротам… Тишина…

Что это? Остановились?

Нет, они уже миновали ворота… На какое-то мгновение скрываются за пристройкой. И вдруг, вырвавшись на дорогу, мчатся к городу.

— В карьер!

Васька Волчок на сумасшедшем ходу (как только он ухитрился!) вскакивает в розвальни, где сидим я и Бондаренко.

— Разрешите доложить. Телефонная связь перерезана. Сторож лежит связанный. Фашисты на том свете.

Свистит ветер в ушах, обжигает лицо.

— Быстрей! Быстрей!