Рыцарь и монах хранили самое глубокое молчание с той минуты, как покинули комнату принцессы, но вдруг Киприан, взяв Эрнеста за рукав полукафтана, сказал вполголоса:

– Вы видели принцессу Елисавету, и она сама уверила вас, что готова принять предложения вашего повелителя, Альбрехта Австрийского. Не угодно ли вам теперь взглянуть на сокровища, принадлежащие ее высочеству, и на завещание, согласно которому его величество отдал дочь под мою опеку?

– Да, завещание! – воскликнул рыцарь и после минутного размышления прибавил: – Спасибо, что напомнили. Ведите меня, я готов следовать за вами.

Киприан сделал знак пажам, и те немедленно удалились. Потом отворил низкую дверь, спрятанную в тени, под мраморной лестницей, и там, в глубокой темноте, обнаружилась другая лестница.

– Я попрошу вас запереть за собою дверь, – сказал монах, начиная спускаться по ней.

В голове Эрнеста Кольмара промелькнула мгновенная мысль об измене, и он в нерешительности остановился на пороге.

Но ему тотчас же стало стыдно за внезапный страх, и он последовал за монахом. Затворив за собою дверь, он очутился в густой темноте, без малейших проблесков света.

– Спускайтесь смело, рыцарь, – проговорил Кйлриан. – Ступени ровные и крепкие – не упадете. Через несколько минут я достану лампу или факел.

Кольмар спустился твердыми шагами до самого низа лестницы. Движением, свойственным каждому человеку, находящемуся в темноте, он протянул руки и ощупал крепкие стены справа и слева. А поскольку впереди он слышал стук сандалий монаха, то заключил, что находится в длинном подземном коридоре фута в четыре шириной.

Но едва сделал он шагов двенадцать по ровному полу, как что-то с тяжелым лязгом опустилось позади него, точно железный барьер, и, прежде чем Кольмар успел опомниться от удивления, другой такой же предмет упал спереди.

– Измена! – закричал рыцарь, бросаясь вперед.

Но его остановила железная решетка, пересекавшая подземелье от одной стены до другой и возвышающаяся от пола до потолка. Эрнест хотел было вернуться на лестницу. Но и с обратной стороны путь преградил точно такой же барьер.

Подтвердилось его ужасное подозрение, и он стал пленником в клетке, ограниченной двумя решетками, упавшими из отверстия, сделанного в своде.

Вдобавок к его ужасным мыслям монах закричал громким и звучным голосом, казавшимся, доносясь из глубокой темноты, голосом судьбы:

– Еще жертва для Бронзовой Статуи и «поцелуя» Девы!

Потом далеко, в конце коридора, отворилась дверь и тотчас же с шумом захлопнулась, и, когда эхо замерло, полнейшие тишина и темнота воцарились в: подземелье.