— Фюрер одобрил наш план… Прежде всего ищите надежного русского перебежчика, но обязательно человека, внешне похожего на кого-то из ваших людей, проявивших себя в «хексенкюхе»… На всякий случай… Об этом должны знать только мы с вами…

Начальник управления заграничной разведки назвал три фамилии эсэсовских офицеров из Бранденбургской дивизии, в том числе Ортеля. Вальтер фон Шелленберг оставался верен себе — готовил запасные варианты в хитроумных, жестоких и вероломных заданиях. Делал это с мягкой, располагающей улыбкой.

Сначала остановились на Михаиле Шатове, по кличке «Опричник», начальнике личной охраны главы РОА — так называемой российской освободительной армии генерала Власова. У Шатова, казалось бы, все соответствовало требованиям, которые предъявлялись исполнителю предстоящей акции: зоологическая ненависть ко всему советскому, собачья преданность генералу Власову и умение без промаха стрелять навскидку в любого, в кого прикажут…

Кандидатуру Шатова предложил штандартенфюрер Грайфе, начальник восточного отдела имперской безопасности. Он был одним из немногих, посвященных в детали задуманной операции, кроме одной — исполнитель должен обязательно внешне походить на одного из трех бранденбуржцев, упомянутых Шелленбергом в разговоре с Отто Скорцени. Грайфе пришел в полное недоумение, когда Скорцени без объяснений отвел власовца Шатова, едва взглянув на его фотографию.

Поиски продолжались долго, и наконец подходящего нашли. Это был добровольный сотрудник гестапо в Вене. Хваткий, исполнительный, лет тридцати пяти, по фамилии Таврин. Он работал в венской тюрьме, где его использовали как провокатора «на подсадке» — перед допросами арестованных военнопленных и других советских людей, отправленных на работу в Германию. Зарекомендовал себя и в Прибалтике в группе «Абверштелле III», занимавшейся борьбой с партизанами, коммунистами.

У Петра Таврина до войны была другая фамилия. Недоучившийся юрист Таврин выдавал себя за сына царского полковника, воевавшего в деникинских войсках против советской власти и расстрелянного красными в гражданскую войну.

Сам он перед Отечественной войной сидел в тюрьме за подлоги, бежал из заключения, сменил много фамилий, потом по фальшивым документам поступил в армию с расчетом — при первом же удобном случае перебежать к противнику. Случай такой представился в начале сорок второго года. Таврин служил на Северо-Западном фронте, командовал взводом войсковой разведки под Демянском, где советские войска вели тяжелые бои с окруженной здесь шестнадцатой немецкой армией генерала фон Буша. Перебежал он не сразу, выждал, когда у фон Буша обозначились успехи. Германские войска пробили горловину в кольце окружения и через «Рамушевский коридор» восстановили связь Демянского котла с немецкими частями, действовавшими на фронте.