К 1947 году на Южном Сахалине уже вполне функционировал социализм по-японски. Все крупнейшие предприятия были объединены в государственные тресты – например, активно работали «Сахалинуголь» и «Сахалинлесдрев», поставлявшие свою продукцию на материк. Для сильно пострадавшей в годы войны рыболовецкой промышленности Южного Сахалина и Курил привезли трофейное оборудование из Германии. Работали и 24 японских колхоза, возникло даже 5 пионерских лагерей для японских школьников. В столице Южно-Сахалинской области в январе 1947 года был открыт Драматический театр – при полном аншлаге японские артисты демонстрировали спектакль по советской пьесе «Любовь Яровая», действие которой происходит в Крыму в годы гражданской войны…
Социалистические и коммунистические идеи тогда, действительно, оказались популярны в японском народе. И не только на юге Сахалина, где их диктовала новая власть, но и в самой Японии. Достаточно упомянуть, что к лету 1945 года в «Стране восходящего солнца» насчитывалось всего два десятка членов местной компартии, все они сидели в тюрьмах за свои убеждения – но не прошло и трёх лет после капитуляции Японии и легализации местной компартии, как она насчитывала уже 200 тысяч членов и на выборах выиграла десятую часть депутатских мест в японском парламенте.
Популярности социалистических идей среди японцев во многом способствовал именно пример Южного Сахалина. Военные власти США, оккупировавшие тогда Японские острова, первые годы мало заботились о местной экономике – в стране свирепствовали послевоенная разруха, голод, массовая безработица и гиперинфляция. Иена обесценилась в 53 раза. На этом фоне Южный Сахалин выглядел островком спокойствия и относительного благополучия.
В итоге спустя год по окончании мировой войны японцы побеждали на советскую территорию, к своим сахалинским друзьям и родичам. Только за октябрь 1946 года советскими пограничниками было задержано 253 японца, пытавшихся попасть с Хоккайдо на Южный Сахалин. Как вспоминал Дмитрий Крюков: