Джем Хокинг вошел в комнату с девочкой, оставив дверь слегка приоткрытой. Парни с дубинками задержались в коридоре. Девочка была рыжеволосая, худенькая, испуганная и бледная. Взглянув на Шарпа, она тихонько заплакала.
– Слушай меня, Эмили, – сказал Хокинг, держа ее за руку. – Этот добрый человек хочет поиграть с тобой. Так, майор?
Шарп кивнул. Его распирало от злости и ненависти, и он боялся, что выдаст себя, если произнесет хоть слово.
– Я не хочу, чтобы она пострадала, – продолжал Хокинг. Физиономия у него была цвета бифштекса, на носу проступали набрякшие лиловые вены. – Верните целехонькой. А теперь, майор, деньги? – Он похлопал по свисавшей с плеча сумке. – Десять фунтов.
– В ранце, – кивнул Шарп. – Лежат сверху. Под клапаном.
Хокинг повернулся к столу, и лейтенант, шагнув к Эмили, притворил плечом дверь. Потом подхватил девочку на руки, положил на кровать и накинул ей на голову одеяло. Оказавшись в затхлой темноте, бедняжка расплакалась. Хокинг обернулся в тот момент, когда Шарп протянул руку за саблей. Хозяин открыл рот, но клинок был уже у его горла.
– Ни слова. – Лейтенант задвинул засов. – Мне нужны твои деньги, Джем. Все. Положи сумку на стол и выверни карманы.
Несмотря на прижатую к горлу саблю, Джем вовсе не выглядел встревоженным.
– Ты, видать, рехнулся, – спокойно сказал он.
– Деньги, Джем, на стол.
Хокинг недоуменно покачал головой. Чтобы кто-то осмелился бросить ему вызов в его собственном царстве – такое представлялось невероятным. Он вздохнул и уже открыл рот, чтобы позвать на помощь, но острие сабли впилось вдруг в кожу, и по шее потекла струйка крови.
– Деньги на стол, Джем, – тихо повторил Шарп, хотя внутри у него все клокотало от гнева.
Хокинг не спешил.
– Я тебя знаю? – нахмурился он.
– Нет.
– Ты не получишь от меня ни пенни, сынок.
Шарп повернул клинок. Хокинг попятился, но сабля последовала за ним.
– Деньги на стол.
– Ну ты и туп, парень, – сказал Хокинг. – Сам не знаешь, во что впутался. Но теперь тебе не уйти. За дверью мои ребята, и они сделают из тебя отбивную.
– Деньги.