– Всё нормально? ― спросил он. Я кивнул. Рядом кто-то ухнул, стукнувшись ногами о землю, – это спрыгнул Сарычев.

– Где Полуянов?! ― крикнул он.

Бурят показал на фигуру человека, уже подбегавшего к арке выхода со двора.

– Бегом! Бегом! ― закричал майор и бросился бежать за Полуяновым, который уже скрылся за воротами. Настежь распахнулась дверь подъезда, и из неё выскочили милиционеры.

– Стой! Стрелять буду! ― заревел старший, выхватывая из кобуры пистолет. Другие уже передёргивали затворы своих автоматов. Мы остановились уже практически у выхода и, следуя примеру Сарычева, подняли руки.

– Мужики, свои! ― крикнул майор, махая красным удостоверением. ― Свои, мужики!

– На землю! Лицом вниз! ― рычал старший, он был красный от охватившей его ярости, его рука нервно дёргалась, держа на мушке майора; он медленно, с опаской приближался к нам. ― На землю, я сказал!

Сарычев тихо прошептал мне, не поворачивая головы:

– Я прикрою тебя. Беги.

– А вы? ― виновато пробормотал я, не сводя глаз с уставившего на меня свой автомат молодого белобрысого милиционера.

– Беги. Мы с Бурятом выберемся, ― категорично ответил майор и улыбнулся. ― Будь сегодня в семь вечера на площади Маяковского. Я найду тебя там…

Сарычев сделал шаг в сторону, прикрыв меня своим корпусом. Я отпрыгнул назад и бросился под арку. Я слышал крики и топот ботинок, но через секунду я был уже на улице и что есть силы мчался вперёд, не разбирая дороги. Прохожие испуганно шарахались в сторону, пропуская меня. Я не оглядывался и бежал, бежал, стараясь сохранить ровное дыхание. Я слышал сзади шум и ругань. «Надо бежать, ― стучало в голове. ― Надо бежать! Они с оружием, тяжёлые, не догонят, если только я буду бежать». Я бросил взгляд назад. Молодой парень в серой форме и нелепо съехавшей набок фуражке, вцепившись рукой в автомат, пытался меня догнать. Он был от меня в пятидесяти метрах. Бежать! Я рванулся с места, напрягая все оставшиеся силы. Милиционер начал отставать, захлёбывался воздухом и кричал «стой!». Я услышал, как громко стукнулся об асфальт автомат – парень, матерясь, уронил его и остановился, чтобы поднять. Я же всё бежал и бежал. Когда я очередной раз оглянулся, парня уже не было видно – я оторвался от него. Я забежал во двор и, поплутав между зданиями, выбрался на другую улицу и перешёл на шаг уже на Ленинском проспекте около какого-то высотного здания. Огляделся и остановился. Надо было отдышаться, меня бил озноб, ноги нестерпимо ныли.

Мысли, словно белки, прыгали у меня в голове. Итак, я один и у меня перстень Соломона. Что дальше? Где сейчас Полуянов? Как Сарычев собирался вырваться из милиции? Сарычев и Бурят сейчас уже, наверное, в ближайшем отделении. Они сохранили мне свободу и, вероятно, тем самым спасли жизнь. И я им был искренне благодарен, но встречаться с ними уже не хотел. Я уже всё решил для себя. С Сарычевым и Бурятом мы расстались навсегда. Я должен быть с Кариной. Если она захочет уехать с отцом, я уеду с ними… Мне надо было срочно позвонить. Оглядевшись вокруг, я нашёл телефон-автомат и, прихрамывая, направился было к нему, но вспомнил, что в квартире, которую снимал Полуянов, не было телефона, а номер своего мобильного он никому никогда не говорил. Не беда! До квартиры было совсем недалеко. Через десять минут я буду там. Я пошарил рукой в кармане брюк, проверил, на месте ли коробочка с перстнем, и вытащил на свет ключ от квартиры.