Покойный лежал на спине, раскинув руки и запрокинув голову так, словно он пытался подняться, опираясь на голову.

– Не исключено, – сказал Глеб, – Мертв не более трех-четырех часов. Магазин закрылся в шесть, это подтвердил аптекарь из лавки напротив. После этого никто не входил, и не выходил. Владелец лавки, антиквар, – Глеб посмотрел в блокнот, – Степан Данилович Рульковский, пятьдесят восемь лет, не пришел к ужину домой, жена заволновалась, пришла в лавку, ну и застала его в таком положении, вызвала полицию.

– Понятно, – сказал Саблин, – Что еще?

– Да особенного ничего. Не привлекался, не судим, долгов нет, врагов, как сказала, жена, нет, и любовницы вроде бы тоже нет.

– Дети?

– Сын, живет в другом городе. Ему позвонили.

– Кто-то еще работал с ним в магазине? Персонал?

– Продавец, да, некая, – Глеб заглянул в блокнот, – Вероника Крюкова. Она ушла пораньше, говорит отпросилась, поэтому ничего не знает.

– Проверьте ее.

– Сделаем.

– Камеры наблюдения?

– Есть, отдали экспертам, они уже смотрят.

– А почему кровь в мешке?

– Не понятно, – Глеб пожал плечами.

– В мешке что-то лежит, – Саблин нагнулся ближе к телу, – Фото уже сделали?

– Да, – кивнул Глеб.

Саблин наклонился, протянул руку и начал тянуть за край мешка, который торчал у плеча покойного. Мешок зашуршал, развязался, и Саблин начал осторожно стягивать его с головы убитого. В этот же момент из мешка на пол выпали два окровавленных глазных яблока.

– Черт! – воскликнул Глеб, сделав два шага назад.

Саблин остался на месте, держа в руках мешок и глядя на страшную открывшуюся картину. У жертвы были вырезаны глаза, которые теперь лежали рядом, оставив желтовато-красный след на деревянном полу.

– Интересно, – позади Саблина появился патологоанатом Влад.