– Не знаю, но не нравится мне это.

– Разберемся.

Саблин вышел из-за прилавка и оглядел помещение лавки.

Размеры магазина были не большие, все посетили были на виду у продавца, который, видимо всегда стоял за стойкой. Стены обиты деревянными панелями, а кое-где выкрашены в глубокий зеленый цвет, отчего общий фон в помещении казался темным, но не мрачным, а скорее камерным и успокаивающим.

На потолке висели две большие хрустальные люстры, а на двух окнах, смотрящих на улицу, по обе стороны от двери, висели плотные шторы с золотистыми кистями.

Беспорядка в лавке не было, что и настораживало Саблина. На стихийное ограбление не похоже. Однако несколько больших шкатулок, украшенных резьбой и стоящих на тумбе недалеко от прилавка, были открыты.

Саблин подошел к шкатулкам и заглянул внутрь, где в одной из них он увидел две курительные трубки из красного дерева и слоновой кости, веер и маленький театральный бинокль, в другой – несколько старинных перстней, четки из малахита, брошки в виде черепахи и жука-скарабея, а в третьей – два цветных камня без оправы, похожих на кварц, карманные золотые часы на длинной цепочке, несколько старинных монет и большой серебряный портсигар, местами почерневший.

Много ценных предметов, но их не взяли, – подумал Саблин.

Постояв несколько минут, разглядывая эти предметы, следователь направился к выходу из лавки, снимая на ходу перчатки и бахилы. Он вышел под все еще моросящий дождь, подошел к машине и сел внутрь.

– В отделение, – сказал он водителю, и через полтора часа он уже сидел в своем кабинете, изучая отчеты по делу, поступающие от коллег из разных подразделений.

Телефон зазвонил.

– Слушаю, – сказал Саблин.

– Это Влад, – в трубке послышался голос патологоанатома.

– Есть новости?

– Пока предварительные. Смерть наступила в результате асфиксии, вызванной удушением пластиковым мешком, как я и предполагал.

– А что с глазами?

– Глаза были вырезаны уже после смерти, поэтому крови на мешке было не много.

– Время смерти?

– Предположительно, часов пять назад.

– Что-то еще?