Остановившись посреди реки, я смутился. Река была полосатой. Я уже видел такие полоски – их оставляли охотники. Но люди, проделавшие эти, не были охотниками. У них было железо, но не было пороха, значит, вперед гнала их не жажда добычи, а нечто иное. Я посеменил по следу.

Вдали я увидел горы – отнюдь не пологие, они поднимались вверх острыми неприступными пирамидами и трапециями с плато, уходившими вниз крутыми гребнями. Лыжня шла по неявной буранке³. Тут бывали снегоходы, но нечасто. «Как удачно!» – подумалось мне. Мы, взрослые тигры, хоть и опасаемся, но все же любим компанию человека. Я его вижу, он меня – нет. Я его слышу, он меня – нет. Я его чую, он меня – нет… Если быть осторожным и соблюдать законы тайги, то человек не представляет угрозы. Наоборот, становится чем-то вроде обслуживающего персонала: прокладывает дороги, по которым удобно ходить, привлекает дичь, на которую удобно охотиться. В этом мире никто не равнодушен к халяве – что хищник, что его жертва, которая, чуя легкую добычу, немедленно забывает об опасности.

Они были все ближе и ближе. Я чувствовал, что без труда догоняю их. Теперь я знал, что они не опасны. Поэтому я решил отдохнуть до вечера на берегу и затем продолжить путь по лыжне.

II

Когда я проснулся, уже смеркалось. В воздухе чувствовался неявный запах съестного и дыма. Они были недалеко. Лесным пожаром пахнут жилища людей. Меня пугала их печка, и все же я решил подойти поближе.

Я шел медленно и осторожно. Через час я еще не видел шатра, но уже знал, что их там не меньше шести. Я различал пять голосов, но понимал, что людей больше. Кто-то все время молчал, хотя шевелился. Остальные кричали, тараторили, смеялись, гремели железом. Среди них были самки – от них шел мягкий аромат лета, времени, когда цветут цветы и зреют ягоды.

Их шатер выглядел довольно забавно, но не для меня. Мать рассказывала мне, как выглядит зверинец, где тигры пляшут перед зрителями наравне с псами, лошадьми и прочей скотиной. Да и старшие братья пугали меня этим зверинцем, дескать, не будешь соблюдать наш закон – попадешься к китайцам или в цирке плясать. Меня учили не связываться с человеком. Любой охотник может быть охотником на тигров. Не зря они называют нас «Тойота»: продав тушу в Китай, можно купить приличный автомобиль.

Но эти ребята точно были не опасны. Сами клоуны в своем же цирке, они пришли в лес не за пропитанием, а… мне и сейчас смешно – за развлечением! Невероятно, но со временем я понял: они проводили в тайге свой отпуск! Именно поэтому они были так веселы и беззаботны. Шатер ярко светился изнутри, тени плясали на его стенах, а внутри шел непринужденный разговор.