Ей было невероятно приятно, что ее мысли из удручающих и давящих, постепенно трансформировались в мысли самоисцеляющие и познавательные. Как бы не было трудно познавать в себе то, что давно познано, и являлось достоянием для жизни и спокойного «пользования», девушка принимала, что она правильно движется.

Внезапно появился Ваби-Манидо, а за ним пришли и все остальные. Он шел походкой веселого озорника. При этом подмигивая Марии. Он явно выражал свою осведомленность, в том, что девушка прекрасно провела время внутри себя, познавая раскаяние и его стороны восприятия. Шаман присел рядом с Марией. Они не обмолвились ни словом по поводу ее медитации.

Стоял невероятный гул и смех. Вначале это была обычная болтовня невпопад. Но потом, совершенно плавно галдеж обернулся поочередными рассказами. В основном небольшие истории из жизни собравшихся, очень веселые и интересные. Но одна из них заинтересовала Марию больше всех остальных. Поведал ее один темнокожий паренек с длинными курчавыми волосами:

«До того, как я попал в Перу, я жил в Африке, в небольшой деревне в пределах Сахары. Место очень живописное, невероятно красивое и живое. Название страны и деревни называть не буду, чтобы вы смогли насладиться рассказом, не обременяя себя взглядами и убеждениями, народностью и человечностью. Моя история о чувствах общих и неделимых.

Все началось в тот день, когда из-за сильного шторма поднялась невероятно плотная завеса песка и пыли. Это была непривычная буря. Песок не то, чтобы, надвигаясь создавал множество внутренних смерчей, разбрасывая свои лапы по всем сторонам. – Песок и пыль стояли, будто бы неподвижно, как туман. Причем и нижние слои были более прозрачными, что давало животным передвигаться, не создавая проблем с дыханием.

Наша деревня стояла в этой буре около двух недель. Мы ходили практически на ощупь, но все-таки передвигаться можно было. Некоторые в деревни, со слов старейшины и местного целителя, очень быстро распространили слухи, что над нами нависло проклятие. Мол, мы перестали соблюдать древние традиции, которые, сказал бы я вам, отличались некой жесткостью. – Несмотря на то, что деревня располагалась в центре пустыни, предкам приходилось нести тяжелое бремя внутренней системы. Я сам пожил в разных местах, и знаю, что к чему, но то, что описано было в летописях, походило на уклад жизни в городах военного времени. Получалось, что маленький островок жизни в центре песочного океана существовал ради чьих-то интересов. Нет, я не спорю, и поныне есть определенные правила проживания в общине. Только вот они по сравнению с старыми – невинные шалости детей, и лишь для того, чтобы хоть какое-то было различие между жизнью и смертью.