— У меня есть для вас пока еще нетронутое стадо фламандских красоток, благородные джентльмены. Прямо с корабля! — провозгласила сводня. — Настоящие молочницы, игривые и кокетливые, как котята. Они вам понравятся! У себя во Фландрии они доили коров и кормили телят с рук. — Ухмыляясь, она качнула скрещенными руками из стороны в сторону, как если бы баюкала грудного ребенка, и от этого расчетливого движения ее груди едва не вывалились наружу из низкого выреза платья. — Поэтому я решила занять их тем, что они умеют лучше всего!

Вскоре шесть очаровательных фламандок принесли кружки с элем, улыбаясь и заигрывая с хорошо одетыми господами. Майкл отметил про себя, что глаза девушек уже остекленели от выпитого, чему содержательница притона нисколько не препятствовала. Вайатт обхватил сразу двух милашек и с хохотом повлек их наверх. Кэри устремился за ним следом, волоча еще двух красоток и крича:

«Мы с тобой поменяемся женщинами, Вайатт! Это будет очень занятно!»

Одна из двух оставшихся девушек встала между Саффолком и Стэнли, которые рассматривали ее с жалостью. Брайан привлек к себе последнюю, девчонку лет четырнадцати, усадил к себе на колени и моментально раздел до пояса. Ее маленькие, совсем еще детские грудки топорщились большими розовыми сосками, и глаза Брайана затуманились вожделением.

Майкл ощутил шевеление в паху, вдруг представив себе, что это Рене сидит у него на коленях. Брайан поймал его взгляд и сдавленно фыркнул. Поглаживая груди девушки, он воскликнул:

— Марджери, наш молодой друг страдает от одиночества! Ну–ка, займись им, ma belle![77]

Обойдя стол, женщина остановилась у Майкла за спиной. Влажный язычок коснулся мочки его уха.

— Пойдем со мной наверх, синеглазый красавчик, — промурлыкала она. — Я высушу тебя до костей.

— Благодарю вас за любезное предложение, мистрис Курсон. Увы, но рана, полученная на турнире, не позволяет мне…

Бросив быстрый взгляд на Брайана, дабы убедиться, что тот не смотрит на них, сводница жарко прошептала юноше на ухо:

— Не хочешь заплатить мне за то, что я не стану болтать о твоей матушке, маленький заморыш?

Последние два слова произвели на Майкла неожиданный эффект; в голове у него словно взорвалась праздничная шутиха. Он рывком поднялся на ноги и, грозно нависая над проституткой, зловеще поинтересовался:

— Как ты назвала меня?

— Я помню тебя, маленький мошенник, — с торжеством в голосе, но достаточно тихо, чтобы их не услышали остальные, ответила женщина. Она игриво погладила его по груди, приговаривая: — Ну да, теперь ты вырос и весь из себя благородный, даже, пожалуй, слишком благородный для такой простой женщины, как старая Марджери, верно? Но меня не обманешь, красавчик. Видишь ли, я хорошо знала твою мамочку. Ее звали Эллен. Она была посудомойкой в публичном доме под названием «Белый петух», самая красивая девушка на этом берегу Темзы. Стыд и позор, что с нею сталось.