Чуй кивнул. В памяти возникли бесконечные гряды песков, редкие желтые кусты, полное отсутствие животных. За пять дней пути не встретилось даже ящерицы, даже коршуна в выцветшем небе.

Чуй по-прежнему уважал умного, понимающего многое Альдо. Но сам его все меньше понимал и все меньше любил. Что было нужно в жизни таким, как Альдо или как его отец Диуг? Неужели только удачи? Внезапной, непредсказуемой, как внезапно сверкнувшая молния? Темной удачи грабителя чужих могил?

Чуй пытался спорить — ему не хотелось убивать. Альдо настаивал, пугал опасностью свидетелей.

В третью фазу луны июня стало ясно, что могила совсем близко, — под ударами кирки затрещали бревна, которыми когда-то сверху прикрыли могилу.

Под бревнами земля стала еще более рыхлой, легко поддавалась лопате. Приближалось главное — то, ради чего сюда пришли. Наверное, кровь Диуга действительно помогала, потому что Чуй сам догадался — надо расширить внизу дудку — день-два земля еще выдержит, а могилу удобнее видеть сразу и всю. Это Чуй придумал сам, потому что когда грабили с отцом, могилы были маленькие, копать надо было на глубину только полутора ростов.

Спустившись в дудку, Чуй сам наметил границы — где кончается рыхлая земля погребальной ямы, начинаются ее стенки. Это не было трудно, потому что стенки ямы шли уже не в перекопанной на сто рядов земле, из которой насыпали курганный холм. Яма была сделана в прочнейшей земле, которую никто никогда не копал.

Альдо тоже слез в дудку, наполнил несколько мешков рыхлой землей.

— Завтра дойдем до скелетов… — уверенно сказал Альдо, покосившись на Чуя. И он, конечно же, был прав.

Именно в этот день в предутренней мгле, на кургане, Чуй исполнил древний ритуал… Для ритуала необходимы были осиновые дрова, свежий, только что убитый суслик, и все это принес ему Хороля. А главным действующим лицом был вовсе не сам Чуй, а амулет…

Амулет был немного страшный, старинный! До сих пор костяной человечек лежал в футляре из священной лиственницы с семью вершинами, — несомненно, священного дерева, во мху, и выдолбленное отверстие Чуй старательно закрыл бронзовой изогнутой пластинкой со священными знаками из Китая: Чую совсем не было нужно, чтобы амулет по ночам начал бы разгуливать по лагерю.

Пришло время достать амулет, сделать священные воскурения и возлияния и попросить его о помощи, приставить к делу.

Чуй разжег костер из осины, поставил амулет, капал в костер кровью суслика и подробно рассказывал, кто грабит этот курган… Ну конечно же, это вовсе не Альдо и не Чуй и никакие Хороля и Асу никогда не нарушали покой спящих в кургане. Разумеется, копал этот курган и нарушал покой спящих в нем не кто иной, как демон зла Прета… Изображение страшного Преты привезли купцы из тангутского города Хара-Хото. Он очень удобный демон, этот Прета, — тощий, с лицом непогребенного трупа, очень страшный. На Прету легко свалить преступления, которые совершаются людьми. Чтобы Прета пришел и стал о чем-то спрашивать людей, тоже не надо… Поэтому Чуй самому Прете тоже рассказал, что из глубин земли приходят странные существа и возводят напраслину на самого Прету и на таких славных, милых людей, которые мажут его кровью суслика.