– Участвовал ли? – переспросил Стеапа. – Да он их возглавлял. – Он буквально прорычал эти слова, и люди в зале взревели от гнева.

Эркенвальд повернулся к королю:

– О мой повелитель, этот человек должен умереть!

– И у него надлежит отобрать все земли и добро! – прокричал архиепископ Алевольд так возбужденно, что капли его слюны зашипели на ближайшей жаровне. – Отобрать и передать церкви!

Люди в зале одобрительно затопали ногами.

Эльсвит энергично кивнула, но архиепископ хлопнул в ладоши, призывая к молчанию.

– Мы еще не допросили самого Утреда, – напомнил он Эркенвальду и кивнул мне. – Теперь твоя очередь. Говори! – отрывисто приказал он.

– Умоляй о прощении, – тихо посоветовал мне Беокка.

Когда ты по горло в дерьме, самое лучшее – нападать самому. Я повел себя следующим образом. Сначала признался, что действительно был у Синуита, что вызвало живую реакцию в зале.

– Но вовсе не прошлым летом, – продолжал я. – Я был там весной, когда убил Уббу Лотброксона, и в этом зале есть люди, которые видели, как я это сделал! Однако Одда Младший заявил, что честь победы принадлежит ему. Он взял знамя поверженного противника, доставил его к королю и заявил, что сам убил Уббу. И теперь, боясь, как бы я не рассказал всем правду, а именно: что он трус и лжец, – этот человек собирается убить меня с помощью лжи. – Я указал на Стеапу. – Его лжи.

Стеапа сплюнул, чтобы выказать свое презрение. Одда Младший казался взбешенным, но ничего не сказал, и некоторые это заметили. Если тебя назвали лжецом и трусом, обидчика следует немедленно вызвать на бой, но Одда остался недвижим, как пень.

– Ты не можешь доказать, что говоришь правду, – сказал Эркенвальд.

– Я могу доказать, что убил Уббу, – ответил я.

– Мы здесь не для того, чтобы обсуждать это, – поспешно проговорил священник, – а для того, чтобы решить, нарушил ли ты своим нечестивым нападением на Синуит мир, заключенный нашим королем.

– Тогда вызовите членов моей команды, – потребовал я. – Доставьте их сюда, приведите к присяге и спросите, что они делали этим летом.

Я ждал.

Эркенвальд промолчал. Он взглянул на короля в поисках поддержки, но в тот миг глаза Альфреда были закрыты.

– Или вы так торопитесь меня казнить, – снова заговорил я, – что не осмеливаетесь услышать правду?

– У меня есть клятвенно подтвержденные показания Стеапы, – сказал Эркенвальд, как будто это делало любое другое свидетельство ненужным. Священник явно волновался.

– И я тоже могу поклясться, – заявил я, – и Леофрик может поклясться, и еще один член моей команды, который находится здесь.