– Что на самом деле?

– Хотите начистоту? Извольте! – выдержанный коньяк из фляжки прибавил Агасферу смелости. – Мне кажется, вам очень тяжко на этом острове. Хотя бы потому, что у вас тут нет друзей, а у вашей супруги – подруг. У вас подрастает сын, скоро настанет пора определяться с его учебой. Вы, разумеется, можете нанять для него хоть дюжину гувернеров и домашних учителей – но ничто не заменит мальчику радость общения со своими сверстниками. Первых друзей…

– Замолчите, Берг! Что у вас за привычка – нащупать больное место и давить на него? Да, ваши друзья правы: вы весьма наблюдательны, черт вас возьми! Ничего не могу сказать о верности ваших суждений – но в наблюдательности вам не откажешь.

– Простите, господин Ландсберг, если разбередил старые раны!

– Старые? Мои старые раны никогда не зарастут. Да, вы правы, черт возьми! За два десятка лет, прожитых на этом проклятом острове, я, казалось бы, должен уже привыкнуть к неудобным или даже оскорбительным вопросам. Если реагировать на них болезненно, никаких нервов не хватит! Извольте, я отвечу на высказанное вами подозрение в неискренности: если совсем коротко, то это мой паспорт. Вернее, одна ма-аленькая отметка в этом паспорте. Да, я свободный и вполне обеспеченный человек, однако эта бумажка с гербом и водяными знаками держит меня на Сахалине крепче якорных цепей!

Ландсберг яростно швырнул в догорающий костер только что раскуренную сигару, бросил злой и одновременно беспомощный взгляд на собеседника.

– По приговору суда я в свое время был лишен не только гвардейского мундира и свободы, но и дворянства, и прав состояния. На этом острове я начал новую жизнь заново: сначала был ссыльнокаторжным, потом ссыльным поселенцем без права покинуть Сахалин. Нынче я перечислен в крестьянское сословие, что и записано в моем паспорте: «крестьянин из ссыльнопоселенцев». Я, потомок древнего рода крестоносцев, – крестьянин! Каково? Я могу уехать в любой город России – за исключением столиц и еще каких-то нескольких городишек, о которых нормальный человек из общества никогда и не слыхал. Но, выбрав себе место жительства, я обязан сообщить местной полиции о своем появлении. Как, по-вашему, Берг, отнесутся мои будущие соседи и деловые партнеры к человеку с такой каиновой печатью? «Крестьянин из ссыльноселенцев»! Как будут дразнить моего сына в гимназии? Как местное общество будет фыркать вслед моей Олюшке? И закрывать перед нами двери? Именно поэтому я живу и, наверное, умру на Сахалине.

– Еще раз прошу прощения, – только и мог сказать потрясенный Агасфер.