Я установил в Камбрии мир. Отрядил сына и Эгила покарать тех, кто сеял смуту. Они повесили несколько человек, пожгли усадьбы и роздали земли тем, кто сражался на пустоши в Вирхелуме. Большая часть Камбрии по-прежнему заселена данами и норманнами, но они живут в мире с саксами, их дети говорят по-саксонски, а некоторые поклоняются пригвожденному Богу христиан. Мы гордимся своим нортумбрийским происхождением, но все мы теперь жители Инглаланда. Его зазубренный меч висит в королевской резиденции в Винтанкестере, хотя мне не довелось съездить на юг и посмотреть на него. Государь проявил ко мне щедрость, вознаградив золотом и серебром, добытым на поле в Вирхелуме, где так много воинов обрели могилу.

Три дня спустя после битвы состоялся пир. Этельстан хотел устроить его в ночь после боя, но люди слишком устали, многие были ранены, и им требовался уход. Поэтому он выждал до тех пор, пока сможет собрать вождей в Сестере. На пиру угощали больше элем, чем яствами, а у той еды, что подавалась, вкус оставлял желать лучшего. Там были хлеб, ветчина и жаркое, сделанное, как я подозревал, из конины. Примерно сто двадцать человек собрались в большом зале Сестера после службы, которую епископ Ода провел в церкви. Арфист играл, но не пел, так как ни одно героическое сказание не сравнится с тем побоищем, которое мы пережили. Праздник назывался победным пиром, и, наверное, по праву, но пока эль не развязал людям языки, он больше напоминал тризну.

Этельстан произнес речь, в которой оплакал гибель двух олдерменов, Эльфина и Этельвина, а потом перешел к похвалам в адрес тех, кто сидел на скамьях. Он поднял здравицу в честь Стеапы, получившего удар копьем в щитовую руку, когда его всадники взламывали «стену щитов» Анлафа. Упомянул он и меня, поименовав военным вождем Инглаланда. Пирующие кричали.

Инглаланд! Помню, как я впервые услышал это название и счел его странным. Король Альфред мечтал об Инглаланде, и я рядом с ним прошел путь от болот Суморсэта до сражения с великой армией во главе с дедом Анлафа.

– Мы должны были погибнуть при Этандуне, – сказал мне как-то Альфред. – Но Бог был на нашей стороне. Инглаланд будет.

Я ему не поверил, но долгие годы сражался за эту мечту, не всегда по своей воле. Теперь внук Альфреда разгромил союз северян – и Инглаланд раскинулся от шотландских гор до южного моря.

– Бог передал нам эту страну, – провозгласил Этельстан в зале Сестера. – И Бог охранит ее.

Однако Этельстанов бог позволил Анлафу и Константину уйти живыми с побоища в Вирхелуме. Анлаф сидит в Дифлине и грозит вернуться. Возможно, так оно и случится, поскольку он молод, амбициозен и зол. Ходят слухи, что король шотландцев отрекся от престола и поселился в монастыре, а государством управляет теперь Индульф, его второй сын. Набеги за скотом через мою северную границу продолжаются, но их меньше, ведь, поймав налетчиков, мы убиваем их и приколачиваем головы к деревьям в назидание прочим.