- Что случилось? - спросил он. - Вид у тебя такой же несчастный, как у гребца-невольника на турецкой галере.

Услышав новости, он помрачнел.

- Чертовски жаль слышать это. Просто поверить не могу. Ведь твоя мать еще так молода. Быть может твоя тетушка преувеличивает опасность. С женщинами так бывает, ты же знаешь.

Я покачал головой.

- Нет - я убежден, что это правда, - сказал я. Надежду на выздоровление потеряли все, даже она сама. - Именно это и пугало меня, ведь это было так не похоже на нее.

- Значит ты должен сейчас же возвращаться, - поспешно произнес он. - Мы сейчас снаряжаем в Марсель несколько судов. Они снимутся с якоря, как только закончится погрузка. Поедешь с ними. А дальше через Францию - домой. Через месяц или полтора будешь дома.

Я указал на дату на письме. Оно шло сюда два месяца.

- Она уже умерла. Я уверен в этом, Джон. Мне кажется я знал об этом еще до того, как распечатал письмо.

- Не нужно так мрачно смотреть на жизнь, - он положил руку мне на плечо и крепко сжал, - я был в море, когда умерла моя мать. Получил письмо, извещающее о ее болезни, когда мы были у берегов Норвегии. Домой я смог вернуться лишь спустя год после ее смерти. Я ужасно переживал из-за этого. Мне казалось, что я тоже а какой-то степени виноват в ее смерти. Но также как и ты сейчас я ничего не мог сделать. - Он помолчал. - Абадад сказал мне, что все дела у тебя в образцовом порядке. Проверь с ним еще раз сегодня все цифры с тем, чтобы когда суда будут готовы к отплытию ты мог бы отправиться с ними.

- А ты думал о возвращении, когда получил известие о болезни матери?

- У меня не было такой возможности.

- А если бы была, ты бы вернулся?

Он задумался.

- Я подписал контракт на весь рейс. Нет, думаю, не вернулся бы.

- Я ведь тоже подписал контракт. Не хочу, чтобы кто-нибудь мог назвать меня дезертиром.

Он внимательно взглянул на меня и больше ничего не сказав, удалился в другую комнату. Я вышел на балкон и просидел там почти час, глядя на море и думая о доме. Пока я сидел там, мои опасения превратились в уверенность. Мама умерла. Она просто не могла прожить два месяца в том состоянии, которое описала тетя Гадилда. Мне незачем было ехать домой, хотя и очень этого хотел.

Джон возвратился в комнату. В руках он держал распечатанное письмо.

- Роджер, - воскликнул он, - тебе все-таки придется срочно отправиться в Англию. Там тебя ждет работа. Наш король, которого мы считали полушутом-полуплутом доказал, что от плута в нем гораздо больше, чем от шута. Он провел всю Англию. В это трудно поверить, но вот тут у меня доказательства. Это письмо от Мунди Хилла. Но все это строго конфиденциально и должно остаться между нами. Иначе Королевский Совет сможет обвинить нас в государственной измене.