Зрители веселились во всю. Бойкие парни ловко сновали в толпе, разнося на подносах кружки с элем. Маленькие пирожки со свининой (фартинг штука) были тоже нарасхват. Зрители так энергично работали челюстями, что их чавканье порой заглушало реплики героев. На меня никто не обращал ни малейшего внимания, так как представление приближалось к кульминационной точке. Разбойника Люка схватили и бросили в тюремную камеру, где он ожидал казни. Последовала последняя известная песнь - жалоба Люка, в которой он раскаивается в совершенных грехах и предостерегает молодых людей от повторения его ошибок. Песня закончилась, и из-за ящика с ширмой показался кукольник. Он немного насмешливо поклонился зрителям, которые встретили его аплодисментами, снял шляпу и держа ее в вытянутой руке, стал обходить зрителей. Подавали ему гораздо щедрее, чем бедняге фокуснику и скоро его шляпа, украшенная грязным петушиным пером на четверть наполнилась фартингами даже более крупными монетами. Я подождал, пока толпа разошлась, а сам кукольник занялся упаковкой своего скарба и подошел к нему.

- Привет вам, - поздоровался я.

- И вам привет, коли не шутите, - пробурчал он, продолжая складывать свои принадлежности.

Я сунул ему в ладонь монету и прошептал.

- Ричард Стрейндж.

Он взглянул на меня и ухмыльнулся.

- Ступайте за мной. - В упакованном виде его «театр» превратился в небольшой тючок. Он перекинул его через плечо, снял с палки факел и быстро зашагал по направлению к центру города, даже не поинтересовавшись, иду ли я за ним. Я весьма нерешительно последовал за ним.

Остановился он перед домом, расположенным на боковой улице. Кругом царила темнота.

- Ну вот мы и пришли, - хриплым голосом произнес мой проводник, - сегодня Броузу Тоттену пришлось сыграть две роли: и кукольника и шпика. Ну, да я в накладе не остался. Заплатили мне щедро. Да и бабенка была куда какая смазливая. Дайте-ка мне еще одну монетку, красавчик, и я выпью за то, чтобы у вас с ней все сладилось.

На мой осторожный стук, дверь тотчас же отворилась и меня впустили в темную прихожую.

Знакомый голос произнес.

- Роджер! Наконец-то! Слава Богу я разыскала тебя!

Это была Энн Тернер. Даже если бы я не узнал ее голоса, я не мог бы ошибиться. В воздухе ощущался аромат ее духов. Она нашла мою руку и порывисто сжала ее.

- Тебе грозила серьезная опасность, Роджер. Но теперь, будем надеяться, все позади. А теперь давай скорее пройдем в комнату.

Свеча осветила длинную комнату, которая служила одновременно гостиной, столовой, кухней и кладовой. С одной стороны, на крючках висели окорока и пучки ароматных трав, на другом конце комнаты стоял обеденный стол, застланный грубой красной скатертью, а на ней самые дешевые столовые приборы. Я взглянул на Энн. Глаза у нее слегка покраснели, как будто она недавно плакала.