Университеты – официальные хранилища знаний (некоторые из них были уже старинными и известными) не могли должным образом заполнить этот пробел. XVIII век не был веком выдающегося интеллектуального оживления в университетах, находящихся в любом уголке Европы. Более того, университеты в Индиях понесли серьезную утрату при изгнании иезуитов. В средние десятилетия этого века идеи Декарта, Ньютона и Лейбница – насколько они вообще были известны в Индиях – разъяснялись лекторами-иезуитами в Лиме и Кито. Просвещенные вице-короли, такие как Амат[101] в Перу в 1761–1776 годах, настаивали, чтобы университеты включали в свои учебные программы современные точные науки и философию, но знающих лекторов было мало. В большинстве учебных планов преобладала формальная схоластика, по крайней мере до 1780-х годов. Интеллектуальная руководящая роль, которую университеты предлагали колониальному обществу, была в лучшем случае умозрительной и лишенной вдохновения.

Однако, несмотря на все препятствия, общество в Индиях в XVIII веке не было лишено своей собственной интеллектуальной жизни, а в последние десятилетия века эта жизнь заметно ускорилась и расширилась. Уже были упомянуты sociedades económicas de amigos del país. Само существование этих официальных и сознающих свою значимость объединений общественно активных граждан в последние два десятилетия этого века является доказательством того, что теоретические и экспериментальные исследования, независимые от богословия, становились довольно распространенными, что энциклопедический склад ума, как в Испании, так и в Индиях, был принят в определенных пределах как заслуживающий уважения. Да, такие общества обычно имели в виду практические цели и занимались главным образом сельским хозяйством, популярным образованием и интересовались экономическими и общественными проблемами. Интересы некоторых их основателей и членов, однако, выходили за эти рамки и охватывали медицину, физику и биологию, даже философию и экономическую и политическую теорию. Многие из их ведущих членов были врачами. Ряд квалифицированных врачей приехали в Индии, отчасти потому, что правительство еще с XVI века стало проявлять интерес к общественному здравоохранению, а отчасти потому, что вице-короли, назначенные в места, имевшие репутацию вредных для здоровья, брали с собой своих медиков. В результате и медицинская практика, и медицинское образование в главных городах Индий во второй половине XVIII века находились на поразительно современном уровне. Вакцинация от оспы, например, стала широко применяться в Индиях вскоре после ее введения в Европе. Талантливые врачи часто обращали свое внимание к естественным наукам. Таким человеком был знаменитый Хосе Селестино Мутис, который состоял в переписке с Карлом Линнеем и обширный проект которого по проведению полного ботанического обзора получил финансирование от вице-короля Новой Гранады. Хотя Мутис жил в Южной Америке большую часть своей взрослой жизни, он был испанцем с Пиренейского полуострова; у него было несколько выдающихся учеников-креолов, из которых самым известным был Кальдас, в течение некоторого времени бывший директором астрономической обсерватории и ботанического сада в Боготе (Санта-Фе-де-Богота). Мутис был также одним из основателей sociedad económica в Боготе. Подобные научные общества много делали для распространения научных открытий и идей. Большинство из них выпускали или были связаны с выпуском периодических изданий, из которых Aurora de la Habana, Gazeta de Guatemala и Mercurio peruano были, наверное, самыми глубокими и разнообразными. Эти журналы часто содержали серьезные статьи на научные темы. В распространении научных знаний и поощрении дискуссий такие общества обычно получали поддержку от колониальных властей. На протяжении XVIII века испанская корона выступала в роли просвещенного покровителя научных исследований в Америках; она финансировала экспедиции за свой счет, приветствовала и поощряла путешествия европейских savants (ученых), таких как немец Гумбольдт (1769–1859) и француз Бонплан (1773–1858).