— Не трогайте меня! — быстро проговорила Эйда. — Прости Рокс. Но я готова отдать свою жизнь, чтобы канцлер сохранил жизни моей семьи. Он поклялся, что сделает это. Что они ни в чем не будут нуждаться. И в новом порядке их ждет благополучие и счастье. Иначе — зверская смерть. Мамы, отца и маленькой сестры.

Всё то время, что его нареченная невеста света говорила, Эйнор в деталях восстанавливал увиденное, чтобы потом снова шагнуть за грань света — в царство тьмы. Чтобы позволить темной части внутри себя одержать верх — на время! Дай боги, на время.

Канцлер будто ждал этого. Он тоже был тут, в кромешной тьме. Они видели друг друга, они были равны. А может, канцлер и сильнее, хоть не успел провести обряд и не принес Эйду в жертву, прежде, чем они пришли.

Без лишних слов Эйнор ударил той магией, что стала его частью. Темнота метнулась вперед, душа и уничтожая всё вокруг. Она может задеть и Эйду. Но та сделала свой выбор. По эту сторону нет сожалений, сочувствия и света.

Канцлер успел остановить удар и нанес ответный. Он пытался ударить и Рокс. Молча, сосредоточенно, без лишних слов. Здесь не было слов. Только яростное желание уничтожить всё лишнее.

Эйнор искал возможность подобраться ближе. Но раз за разом получал разрушительные удары темной силы. Не звуками, но он слышал молитву Кибеле, и чувствовал, как нечто темное и огромное грозится стереть его в порошок.

Удар, еще удар. Без времени, без возможности сделать вдох. Только безжалостно сокрушить. Ненависть и боль прорвались сквозь защитный барьер, и Эйнор ощутил их невыносимую природу. Здесь они словно занимали всё пространство.

Эйнор вспомнил смерть отца. Такую же боль он ощущал тогда. Такую же бессильную ненависть, невозможность изменить ход событий. Канцлер не безликое зло. Он чувствует эту же боль, он дышит этой болью, он хочет всё изменить. Не желая верить, что это невозможно.

— Ты не сможешь никого вернуть, — черный туман донес до канцлера эти слова. — Это ложь. Она не вернет тебе никого.

— Ты слаб, — раздалось в ответ. — Исчезни.

— Я был на твоем месте!

— Но ты проиграл.

Тьма окутала мутный силуэт замершей Эйды. Сквозь туман видно было, что она лишь покорно принимала свою участь, давно готовая стать жертвой.

Вместо нее мерещилась другая незнакомая девушка, гораздо взрослее. Мертвенно-бледный силуэт, ее громкий, истошный и отчаянный последний крик перед лицом айгулов, окруживших со всех сторон. Они убили ее, с радостью поглотив энергию жизни, и это не было быстро.

Боль канцлера стала еще яростней и заполнила всё подземелье.