— Что скажете, достойный Висенте Яньес? — окликнул его Колумб. — Похоже, у вас добрые вести!

— Я тоже думаю, что они добрые, сеньор адмирал! — ответил младший Пинсон. — Мы сейчас видели совсем недавно сломанную ветку шиповника, и даже с ягодами! Такая примета не может обмануть!

— Конечно, шиповник на дне океана не растет! На запад, друзья, на запад! Счастлив будет тот, кто первым увидит сказочную Индию!

Трудно описать восторг и торжество матросов! Добродушные шутки и смех звучали повсюду, где еще вчера слышались горестные вопли и угрозы. Время летело незаметно, и уже никто не думал об Испании: все мысли, все чаяния команды были обращены на запад, к еще невидимой, но близкой и манящей земле.

Вскоре радостные крики послышались и с «Пинты», которая шла по ветру далеко впереди «Санта-Марии». Там подобрали паруса, мгновенно спустили шлюпку, но через некоторое время подняли обратно. Когда адмиральская каравелла поравнялась с «Пинтой», Колумб, сдерживая волнение, спросил своим обычным спокойным тоном:

— Что случилось, Мартин Алонсо? Я вижу, у вас на борту ликование! Да и сами вы…

— Есть от чего, сеньор адмирал! Мои люди заметили на воде тростник, из которого, по словам путешественников, на востоке делают сахар: такой тростник часто привозят в Испанию. Но это пустяк по сравнению с другими признаками близости суши: мы видели ствол дерева, ветви и еще кое-что… Судьбе было угодно, чтобы все это плавало рядом, вот мы и решили спустить шлюпку и что-нибудь подобрать.

— Приведитесь к ветру, добрый Мартин Алонсо, и пришлите мне вашу добычу — я хочу ее сам оценить! — приказал Колумб.

Пинсон повиновался. «Санта-Мария» тоже легла в дрейф, и вскоре шлюпка с «Пинты» пристала к ней. Подпрыгнув, Мартин Алонсо уцепился за верхний край борта и мигом очутился на палубе. Гребцы перебросили ему выловленные из воды сокровища, и он с волнением начал раскладывать их перед адмиралом.

— Видите, благородный сеньор, — заговорил он, еле переводя дух, — вот доска из дерева какой-то неведомой породы — смотрите, как тщательно она выстругана! А вот кусок сахарного тростника, а это — ветка, которая могла вырасти только на суше! Но самое главное — трость, украшенная искусной резьбой! Ведь эта трость и обломки доски — изделия человека!

— Да, да, вы правы, — согласился адмирал, рассмотрев все по очереди.

— Все эти приметы земли, наверно, были в одной лодке, а потому и очутились в воде поблизости друг от друга, — продолжал Мартин Алонсо, желая подкрепить вещественные доказательства подходящим объяснением. — Наверное, лодка перевернулась. Утопленники тоже должны быть где-то поблизости.