Быстрота, точность удара и хладнокровие Луиса вызвали у нападающих благоговейный ужас. Они никогда не видели рыцарского меча и вообще не знали металлического оружия, да еще такого, которое одним взмахом отсекает руки! Это казалось им каким-то чудом. Даже свирепый кариб в страхе бросился бежать, и Луис уже начал надеяться на победу.

Это был первый случай, когда испанцу пришлось вступить в бой с кроткими обитателями открытых Колумбом островов, хотя историки обычно ссылаются на более позднее происшествие, которое считают началом вооруженной борьбы. Но дон Луис всегда старался держаться в тени, а потому поверхностные изыскания этих историков не смогли обнаружить следы его участия в экспедиции и тем более — в этой схватке. Именно в тот день гаитяне впервые познакомились с оружием европейцев и, конечно, были напуганы и потрясены.

В это мгновение громкие крики нападающих и появление нового отряда, возглавляемого высоким надменным вождем, возвестили, что на подмогу к индейцам прибыл сам Каонабо. Воинственному касику тотчас доложили обо всем. Доблесть испанца, видимо, восхитила его; он приказал воинам отойти подальше, положил на землю свою палицу и бесстрашно пошел к Луису, делая дружелюбные жесты.

Противники сошлись, с уважением поглядывая друг на друга. Кариб произнес короткую, горячую речь, из которой Луис разобрал только имя прекрасной индианки. Но тут сама Озэма вышла из-за камней, желая что-то сказать, и ее необузданный поклонник обратился к ней со страстными, но, видимо, не очень убедительными словами. Он то и дело прижимал руку к сердцу, голос его стал мягким и умоляющим. Озэма ответила быстро и резко, как человек, уже принявший решение. Лицо пылкой девушки раскраснелось, и, словно для того, чтобы наш герой мог ее понять, она закончила свою речь по-испански:

— Каонабо — нет, нет, нет! Луис! Луис!

Лицо карибского вождя потемнело и стало грозным, как небо во время тропического урагана. Страшный вопль вырвался из его груди, когда он понял, что им пренебрегли ради какого-то чужестранца, — не понять это было мудрено! Сделав угрожающий жест, он отступил к своим воинам и приказал готовиться к нападению.

На этот раз атаке предшествовал целый град стрел, и Луис вынужден был укрыться за скалу, потому что только так он мог спасти жизнь Озэмы: самоотверженная девушка упорно становилась перед ним, надеясь заслонить его своим телом.

Каонабо набросился с упреком на свирепого карибского воина, который отступил после первой схватки, и стрелы еще свистели в воздухе, когда тот ринулся с палицей на Луиса, желая восстановить свою честь. Луис встретил его непоколебимо, как утес. Столкновение было жестоким. Удар, подобный удару молота, переломил бы руку любому менее опытному бойцу, но Луис успел повернуть щит, и палица, скользнув по нему, с размаху врезалась в землю. Юноша понимал, что сейчас все зависит от впечатления, которое произведет его ответный удар. Меч словно молния сверкнул на солнце, и так остер был клинок и так сильна карающая рука, что голова кариба слетела с плеч и упала рядом с его палицей, хотя тело еще какое-то мгновение держалось на ногах и лишь затем рухнуло наземь.