— В этом, сеньора, вы сейчас сможете сами убедиться. Я вижу, горничная Мерседес идет за нами; наверно, индианка уже ожидает ваше высочество!

Действительно, Мерседес успела подготовить Озэму к посещению королевы. Гаитянка выучила уже достаточно испанских слов, чтобы с ней можно было беседовать без особых затруднений, хотя сама все еще говорила несвязно, как всякий, кто не совсем освоился с чужим языком.

Озэма поняла, что ей предстоит встреча с королевой, о которой Луис и Мерседес часто рассказывали с большим уважением. У себя на родине она не раз принимала касиков, более могущественных, чем ее брат, и теперь легко догадалась, что ее посетительница — первая женщина Испании. Единственное недоразумение возникало из-за того, что Озэма считала Изабеллу повелительницей всего христианского мира, а не какого-то одного государства, потому что в представлении индианки даже Луис и Мерседес были особами царского рода.

Хотя Изабелла и ожидала встретить девушку необычайной красоты, однако, увидев Озэму, она замерла от изумления, пораженная природным изяществом ее движений, сиянием счастья на смуглом лице индианки и благородством осанки. Озэма уже освоилась с одеждой, которая на Гаити показалась бы ей невыносимым бременем. К тому же Мерседес, желая, чтобы ее новая подруга выглядела как можно лучше, заставила ее надеть свои драгоценности, которые придавали гаитянке совершенно особую дикую прелесть. Развернутая чалма, подарок Луиса, и сейчас окутывала ее плечи, а на груди сверкал крестик Мерседес — самое дорогое для Озэмы украшение.

— Просто какое-то чудо! — воскликнула королева, когда Озэма, стоя на другом конце комнаты, грациозно склонилась, приветствуя ее. — Беатриса, неужели это прелестное существо ничего не знает о боге? Но, даже если разум ее непросвещен, ее простая душа должна быть непорочна, а сердце — чисто!

— Все это так, сеньора, — отозвалась маркиза. — Несмотря на все, мы с моей воспитанницей уже полюбили Озэму и готовы считать ее: Мерседес — своей подругой, а я — своей родственницей.

Величественно и спокойно королева приблизилась к Озэме, которая ожидала ее, склонившись и не поднимая глаз.

— Принцесса, — обратилась к ней Изабелла, — приветствую вас в наших владениях! Адмирал был прав, когда выделил столь высокую и достойную особу из числа тех, кто предстал перед глазами толпы. Как всегда, он проявил осмотрительность и глубокое уважение к священной монаршей личности.

— Адмирал! — с живостью воскликнула Озэма: она уже давно знала, как произносить этот титул Колумба. — Адмирал — «мерседес»! Изабелла — «мерседес»! Луис — «мерседес», сеньора королева!