Но воину кажется самым достойным, если далёкий внук снимет с сохи обрывок пробитой кольчуги – и поймёт, что пра-пра-прадед умер, не отступив.

Немилосердное солнце до предела иссушило поле и лес. Недаром словене опасались пожара! Когда остатки хазар, уходя, подожгли за собою траву, дымное пламя вскинулось обильно и высоко. Но и без того хазар никто не преследовал. Не было сил. Куда там для погони, даже для того, чтобы толком обрадоваться… Разве вот только подобрать раненых, которым грозил огонь! Но пожар, по счастью, уходил стороной.

Кто – на заморённом, шатающемся коне, кто – уцепившись за дружеское плечо, люди брели к реке… Умыть в живой воде лицо, спёкшееся под коркой пыли и кровавого пота. Влить жадный глоток в горло, ороговевшее от крика и жары.

Пришёл на берег, со стоном стянул порубленную кольчугу воевода Олег. Приехал хан Кубрат. Под руки привели раненного в голову Торгейра Левшу. Вернулись Ратибор с Радогостем и Нежелана. Разыскали бездыханные тела боярина Вышаты, старого Олава, Хельги Виглафссона…

Не было видно только Халльгрима хёвдинга и Чурилы Мстиславича, кременецкого князя.

Дым плыл над рекой в вечереющем небе, жирной копотью оседая на лица… Прибежал перегрызший привязь Волчок, обнюхал каждого, мёртвого и живого, потом сел и жалобно, протяжно завыл…

Уже собрались ехать искать князя, когда кто-то из кременецких всмотрелся в удушливо клубившуюся тучу:

– Гляди, урмане идут… один другого несёт!

Сидевший рядом приложил к глазам согнутую ладонь. И вдруг вскочил на ноги с криком:

– Мстиславич!

И впрямь Чурила шёл к ним сквозь полосы дыма, пронизанные косыми солнечными лучами! Качался, почти падал, но вновь обретал равновесие и шёл. Лоб и скулы князя были чёрней воронёной кольчуги. Только на шрам копоть почему-то не легла, и он жутко белел, перерезая лицо.

Тяжёлое неподвижное тело лежало у него на руках. Моталась в такт шагам у плеча князя жёлтоволосая голова.

А за Чурилой, задыхаясь, наполовину ослепнув от дыма, шёл Видга. Он не мог нести Люта так, как Торлейв конунг нёс его отца. Согнувшись вдвое, он тащил друга на плечах.

Приотстав, на трёх ногах хромал за хозяином Соколик. И его не пощадила хазарская сталь…

Откуда что взялось! Кто только сумел подняться, бросились навстречу князю. Он отдал им Халльгрима и тут же сам зашатался, повисая на подхвативших руках.

Кто-то тронул его кольчугу и отнял окровавленную ладонь.

– Да ты изрублен весь, княже…