– О чём ты пишешь, лекарь?

Абу Джафар разгладил на колене берестяную страницу.

– О том, как здесь провожают героев… Если не я сам, так эта книга, возможно, доберётся ко мне на родину, и любознательные украсятся знаниями, которыми прежде не обладали…

– Напиши, что наш обычай мудрее булгарского, – сказал мореход. – Мы не оставляем своих павших могильным червям, а сразу отправляем их на небо!

Абу Джафар остановил бежавшее перо и поднял глаза:

– Не сердись, малик, но я не стану этого писать. Я ви-дел немало народов и не назову ни одного, который не был бы мудр.

Дражко обиделся, однако промолчал. Если бы не темнолицый, погребальному кораблю пришлось бы нести груз ещё тяжелее…

Олег навестил кременецкого князя возле поленницы, на которую бережно укладывали погибших словен.

– Твои воины сражались мужественно, – сказал он. – Я не думаю, что хазары придут сюда ещё раз.

Чурила еле двигался… Мало кого вовсе не уложили бы раны, доставшиеся ему в поле. Он сидел на булгарском войлоке, и верный Лют караулил рядом, готовый помочь ему встать.

Он долго молчал, словно в последний раз обдумывая нечто очень важное… Потом Олег услыхал:

– Не придётся тебе держать перед Рюриком ответа. Я однажды правильно сделал, что не стал ссориться с Кубратом, а ведь многие советовали… Вот и теперь мыслю, может, с твоим господином ругаться ни к чему…

К Халльгриму Виглафссону пришла молоденькая рабыня – та самая, похожая на Ас-стейнн-ки. Она сказала:

– Я хочу послужить Виглавичу… Он добрый был… Пускай Помощница Смерти меня с ним положит…

И откуда сыскалось мужество в робкой душе? Халльгрим подумал о том, что у его брата, возможно, ещё должен был родиться сын или дочь. Но вслух он этого не произнёс.

– Я дам тебе свободу, – ответил он рабыне. – Потом ты выйдешь замуж за того, за кого пожелаешь.

Люди Гудмунда херсира, попавшие в плен, были отданы Торгейру и с охотой пошли ему служить. Хазары не сумели увести боевых кораблей; викинги пригнали все пять драккаров к месту боя. Потом они отправятся на них в Кременец.