Царь невольно кивнул, принимая доводы человека, в котором привык видеть друга, согреваемого благосклонностью и осыпаемого наградами.

– Все, что ты говоришь, правда. Ты всегда служил мне без злого умысла. Эти негодяи не знакомы с правдой и честью. И вполне возможно, их заставили говорить так. – Он колебался, и вельможа Интеф почувствовал свое преимущество.

– До сих пор против меня выдвигались только словесные обвинения. Наверное, на свете есть более существенные доказательства, подтверждающие мою смертельную вину. Есть ли в нашем Египте хоть один человек, который может по-настоящему свидетельствовать против меня, а не только произносить слова? Если такой человек есть, пусть он выйдет к нам, и тогда я отвечу на его обвинения. Если же не найдется доказательств, о которых я говорю, мне не за что отвечать.

Его слова глубоко встревожили фараона. Он оглядел двор, как будто в поисках доказательств, требуемых вельможей Интефом, а затем, очевидно, принял решение.

– Вельможа Тан, какие доказательства ты можешь привести в свою пользу, помимо слов убийц и преступников?

– Подлец хорошо замел свои следы, – произнес Тан, – и сумел скрыться в густой чаще, где его трудно найти. У меня нет других доказательств против вельможи Интефа. Но может быть, найдется кто-нибудь, у кого они есть, кого могло вдохновить то, что он услышал здесь сегодня. Я молю царя Египта спросить людей, нет ли среди них того, кто смог бы помочь нам разрешить эту задачу.

– Фараон, он бросает тебе вызов! Мои враги могут осмелеть и выйти из тех щелей, где они выжидают удобного момента, чтобы напасть на меня! – вскричал вельможа Интеф. – Я горячо возражаю против такого предложения!

Но фараон заставил его замолчать резким движением руки.

– Они ответят за любое лжесвидетельство против тебя, – обещал он, а потом обратился к собравшимся: – Мой народ! Граждане Фив! Вы слышали обвинения, брошенные в лицо моему доверенному лицу и любимому великому визирю. Есть ли среди вас кто-нибудь, кто может привести доказательства, которых не хватает вельможе Тану? Может ли кто-нибудь из вас свидетельствовать против вельможи Интефа? Если да, то я требую, чтобы он вышел к нам и сказал об этом.

Я вскочил на ноги раньше, чем успел понять, что делаю. Голос мой зазвенел у меня в ушах, и я перепугался до смерти, такой он был громкий.

– Я Таита, который был когда-то рабом вельможи Интефа! – закричал я, и фараон, взглянув на меня через двор, нахмурился. – Я хотел бы кое-что сказать вашему величеству и показать кое-какие мелочи.

– Мы знаем тебя, врач Таита. Можешь приблизиться.