– Уздечку, – тихо напомнил мне Гуи, и я легко набросил уздечку на ее голову, как он мне показывал. – Она – твоя.

– А я – ее, – не подумав, ответил я и был прав. Мы взяли в плен друг друга.

Все стадо смотрело на нас. Как только уздечка оказалась на кобыле, лошади успокоились и доверчиво позволили Гуи и мне свободно передвигаться среди них. Они подходили, ели с рук и разрешали гладить себя по шее, трепать по холке и осматривать копыта.

Тогда мне это показалось чудом, но, немного поразмыслив, я осознал, что для них это было вполне естественно. С самого рождения лошади привыкли к тому, что за ними ухаживают, их ласкают и запрягают в колесницы. Они постоянно жили рядом с человеком. Настоящее чудо произошло позже, когда я понял, что лошади знают любовь и могут отвечать на нее с неменьшей страстью. Гуи выбрал себе кобылу и надел на нее уздечку, одновременно показывая мне свою ловкость и опытность в вопросах коневодства. Я был в таком восторженном настроении, что даже его хвастовство не раздражало меня.

– Ну ладно, – сказал он наконец. – Теперь покатаемся верхом.

И к моему изумлению, оперся обеими руками о спину кобылы и, перекинув через ее хребет ногу, уселся на нее верхом. Я уставился на него, не веря своим глазам, и ждал, что лошадь вот-вот встанет на дыбы и сбросит Гуи на землю или, по крайней мере, схватит его за голую ногу крепкими зубами и стащит с этого насеста. Однако она не сделала ничего подобного. Тихо и послушно стояла под ним.

– Но, милая! – крикнул он и ударил кобылу пятками по бокам.

Та послушно двинулась вперед, а когда наездник стал подгонять ее, перешла на рысь, а потом и на галоп. Я не понимал, как ему удается без всяких усилий управлять ею. Лошадь со всадником сделала несколько поворотов, описала изящную кривую по полю и вернулась ко мне.

– Ну что, Таита, не хочешь попробовать галопом?

Он не ожидал от меня такой прыти, но именно это помогло мне преодолеть страх. Я не мог себе позволить, чтобы какой-то мерзкий хвастунишка насмехался надо мной.

Моя первая попытка забраться на лошадь окончилась неудачей, но кобыла стойко стояла на месте, а Гуи смеялся:

– Ей еще многому придется тебя научить! Придется назвать ее Терпение.

Я не понимал, что в этом смешного, но имя пристало к лошади, и с этого момента кобылу стали звать Терпение.

– Подтянись повыше, прежде чем поднимать ногу, и будь осторожен, не прищеми яйца, – посоветовал мне Гуи и вдруг загоготал: – Извини, я забыл, что тебе это ни к чему. Но думаю, ты был бы не прочь их иметь.

Все мои теплые чувства к нему мгновенно улетучились. Я взобрался на спину кобылы и, обхватив ее шею, с испугом прижался к ней. Упади я – наверняка сломаю ногу или разобью голову!