– Ты умница и ловко разыгрываешь боль. Ты пощекотала горло перышком, правда?

Она улыбнулась и прошептала мне в ответ:

– Я не знала, как встретиться с тобой. Когда женщины рассказали, что ты научился говорить на гизе, я поняла, что мы можем помочь друг другу.

– Надеюсь, это так.

– Мне очень одиноко. Так хочется хотя бы время от времени поговорить с другом. – Ее доверчивая непосредственность растрогала меня. – Может быть, вдвоем мы найдем способ бежать из этого ужасного места.

Тут я услышал, что женщины возвращаются. Их голоса эхом раздавались в коридоре. Масара схватила меня за руку:

– Ты мне друг, правда? Ты придешь ко мне снова?

– Да, приду.

– Быстрее скажи мне, пока их нет, как его зовут?

– Кого?

– Того, кто был с тобой в первый день на реке. Кто похож на молодого бога!

– Его зовут Мемнон.

– Мемнон! – повторила она с каким-то особым почтением. – Это красивое имя. Оно идет ему.

Служанки ворвались в комнату, и Масара снова схватилась за живот и застонала, как будто вот-вот умрет. Я цокал языком и тряс головой, чтобы растревожить и без того перепуганных женщин, пока смешивал настой из трав, который вряд ли причинил бы ей вред, а затем пообещал вернуться утром.

Утром Масаре стало лучше, и мне удалось посидеть с ней. В комнате находилась одна из женщин, но ей скоро стало скучно, и она отошла в дальний угол. Мы с Масарой обменялись несколькими словами.

– Мемнон что-то говорил мне. Я не могла понять его. Что он сказал?

– Он сказал: «Я вернусь за тобой. Будь храброй. Я вернусь за тобой».

– Этого не может быть. Он же не знает меня. Мы встретились на какое-то мгновение. – Она покачала головой, и слезы показались на глазах. – Неужели ты думаешь, что это правда? – спросила она таким умоляющим тоном, что я разволновался и не стал расстраивать ее.

– Он наследник короны Египта и человек чести. Мемнон никогда не говорит неправду.

Это единственное, что нам удалось сказать друг другу, но я снова пришел к ней на следующий день. Она сразу попросила меня: