В конце концов я все-таки бежал из Адбар-Сегеда и покинул крепость верхом на прекрасной лошади. Аркоун собирался в очередной поход против царя Престера Бени-Джона. Мне было приказано сопровождать его в качестве личного игрока в дом.

Когда я провел свою лошадь с завязанными глазами по мосту и оглянулся назад, Масара стояла на стене и смотрела на меня. Она казалась такой одинокой и прекрасной. Кричала мне на египетском, и я едва мог расслышать слова в свисте ветра.

– Скажи ему, что я жду его. Скажи ему, что я была храброй. – Потом девушка заговорила тихо, и я не был уверен, что правильно разобрал ее слова. – Скажи ему, что я люблю его.

От ветра слезы на моих щеках стали холодными как лед. Я ехал верхом по Амба-Камаре.

Накануне сражения Аркоун заставил меня сидеть с ним допоздна в шатре. Он отдавал последние приказы своим командирам и точил голубой меч. Время от времени сбривал лезвием несколько волосинок на руке и удовлетворенно кивал.

Под конец натер клинок очищенным бараньим жиром. Этот странный серебристый металл приходилось хорошо смазывать, иначе на нем появлялся красный налет, словно клинок кровоточил.

Голубой меч пленил меня так же, как и Тана. Временами, когда Аркоун находился в особенно благожелательном настроении, он разрешал мне подержать меч. Металл этот был на удивление тяжелым, а в остроту клинка трудно было поверить. Представить только, какой хаос это оружие будет наводить в бою в руках такого фехтовальщика, как Тан! Если мне суждено с ним встретиться, он захочет узнать историю этого меча, поэтому я расспрашивал Аркоуна, и тот без устали хвастался передо мной.

Говорил, что клинок его был выкован в сердце вулкана одним из языческих богов Эфиопии. Прапрадед Аркоуна выиграл этот меч у бога во время партии в дом, которая продолжалась двадцать дней и двадцать ночей. Все это казалось вполне вероятным, за исключением игры в дом. Если прапрадед Аркоуна играл так же успешно, как и сам Аркоун, только очень глупый бог мог проиграть ему меч.

Аркоун спросил мое мнение о плане сражения. Он знал, что я изучал тактику военных действий. Разумеется, я сказал, что план у него гениальный. Воюют эфиопы не лучше, чем играют в дом. Разумеется, их местность не позволяет полноценно использовать лошадей, и колесниц у них нет, однако сражение они ведут самым бессмысленным и беспорядочным образом.

Великий план Аркоуна состоял в том, чтобы разделить войско на четыре отряда, которые спрячутся в скалах, а затем по очереди будут бросаться вперед, захватывать заложников, резать глотки и спасаться бегством.