Чернота ночного леса кое-где приобретала синий и серый оттенки. Глаза Мэтью постепенно привыкали к тьме: тут в темно-синем подлеске черными полосами проступали ветки деревьев, а там, словно остров в чернильном море, вырисовывался серый валун. Два охотника, преследующие третьего, крадучись шли дальше в лес. Шипы цеплялись за куртку Мэтью из оленьей кожи, царапали ему лицо, но он почти не замедлял шага. Глаза его зорко смотрели, не пошевелится ли что-нибудь среди огромных стволов деревьев и черного узора листвы. Пистолет он держал внизу, на боку; большой палец был готов в любую секунду поставить курок на боевой взвод. Было прохладно, но на висках у него выступил пот, подмышки тоже вспотели. Он не был героем, рожденным с железными нервами, тут на каждом шагу можно штаны намочить, подумал он.

— Присядьте, — прошептал Странник ему на ухо.

Мэтью присел. Индеец встал на колени, наклонил голову и подался вперед, почти приложив ухо к земле. Странник застыл в этой позе, а Мэтью прочесывал глазами тьму.

Вначале все было тихо. Но вот что-то послышалось: звук не звук, а как бы только намек на него.

Под чьей-то ногой почти прямо перед ними хрустнули опавшие листья.

И сразу же наступила тишина — Мэтью не был даже уверен, что хруст ему не почудился.

Странник оставался все в той неподвижной позе.

По загривку Мэтью поползли мурашки. Если там сейчас действительно Морг, а не просто какое-нибудь ночное животное, значит он идет так же осторожно, как и они. Это навело Мэтью на тревожные мысли: а вдруг Морг знал, что они будут здесь, и тоже прислушивается к их движениям?

Звук больше не повторялся. Странник подождал еще немного, а затем тихо и плавно поднялся на ноги.

Он сделал шаг вперед и остановился. Потом шагнул еще и снова остановился. Голова его поворачивалась то в одну сторону, то в другую, стрела готова была полететь в цель. Мэтью тоже поднялся и сделал шаг к нему. Под его правой пяткой хрустнула какая-то палочка, и он вздрогнул.

Странник снова застыл, и Мэтью последовал его примеру. Они вслушивались в тишину.

Мэтью слышал только, как стучит его сердце да шумит кровь в венах. Если этот стук или шум станут чуть громче, он оглохнет.

А потом впереди, но теперь ближе снова послышался звук — не сапог ли шаркнул по камню? Или это курок пистолета поставили на боевой взвод?

Странник уперся локтем в грудь Мэтью, в самую середину. Было ясно, что он хотел сказать: «Ждем».

Понемногу двигая головой, Мэтью оглядел лес впереди и сзади. Все было неподвижно. Не было слышно ни звука.

И тут со стороны поляны, где они остановились на ночлег, донесся страшный, душераздирающий женский крик. Он прозвучал резко, внезапно; это Фейт звала свою мать. Мэтью понял, что она проснулась, и в темноте ее расщепленное сознание объял ужас. Через несколько секунд ее голос смолк — или Фейт снова уснула, или Ларк удалось ее успокоить.