— Ты… был с Истинной, а вспоминал Иную! — хнычет Марион. — И потом больше не смотрел на меня, а я за тобой наблюдала. Ты… Ты жалкий! Жалкий любитель Иных! — она кажется заливается слезами, издалека не видно.

— Покалечив мою избранницу, ты ничего не изменишь, — он возвышает Брайт над всеми, говоря это слово и все три девчонки кривятся.

Избранница — звучит гордо. Это не любовница, не девушка, не возлюбленная. Это что-то намного более вкусное. Любить можно и со стороны, а выбрать ту самую — нужно иметь смелость и желание, выбрать — это быть с ней, защищать.

— Если она пострадает… вас будут судить. В любом случае.

— А если она выживет судить будут тебя, — закатывает глаза Бели и медленно приближается к Рейву.

Смотрит на него сверху вниз.

— Ты пал ниже некуда.

Рейв распрямляется, как может. В голову словно впиваются кинжалы, она кружится и пульсирует.

— Рейв Хейз, ну что за дела? — смеётся Бели. — Сирена? Избранница? Может ты ещё и сбежишь с ней?

— Лекарства не будет. А значит не будет Революции. Всё, нам нечем крыть. Страна в которой все дети сидят на таблетках — долго не проживёт. Скоро Иные станут частью общества…

— Никогда! — взвизгивает Бели. — Они слабые, гнусные, одичавшие… что с твоими глазами? — она замирает, стоит Рейву распрямиться окончательно.

Он не подаёт виду, что что-то могло измениться, жмёт плечами.

— Что с твоими глазами Рейв Хейз?

— Не знаю, — спокойно отвечает он.

— Они… почему жёлтые?

— Не знаю.

Бели растерянно трусит головой и оборачивается на своих подружек, потом опять на Рейва.

— Отдай мне Брайт и я никому ничего не скажу.

— Ты что, не чистокровный?