— Насколько я понимаю, — заговорил мистер Вентворт, — на предъявленное обвинение, что она вчера пыталась убить этого человека, мисс Локхарт может ответить, что на самом деле пыталась сделать это еще очень давно? Или я что-то путаю?
Джим, державший Салли на руках, взглянул на адвоката, пытаясь понять, иронизирует он или нет, и понял, что, скорее, нет.
— Да, вы правы, — ответил он.
Документ все еще был в руках у Маргарет. Она посмотрела на лист бумаги, стараясь разобраться в написанных там цифрах.
— Это записи платежей и полученных денег, — сообразила она. — Но какая колонка важнее, и важны ли они обе, я сказать не могу.
— Давайте я высушу ее, — обратился к Маргарет адвокат, открывая свой потрепанный кожаный саквояж и доставая оттуда свернутую промокательную бумагу. Затем положил в нее листок.
— Голдберг… — почти шепотом произнесла Салли. — У него записная книжка… Книжка Пэрриша…
— А! — оживился мистер Вентворт. — Кажется, я начинаю понимать.
Глаза на его некрасивом лице даже засверкали каким-то озорным блеском.
Джим не удержался и улыбнулся ему.
— Пожалуй, мне придется вернуться в Твикенхем. Сара-Джейн Рассел разбирается там с Пэрришем и полицией. По-моему, ей не очень уютно в этой компании.
Он рассказал, что случилось в доме, особое внимание уделив моменту с ночным горшком.
— Она думала, что убила его, — улыбался Джим. — Сказала, что теперь ее, наверное, повесят. Так перепугалась бедняжка…
— Думаю, она испугалась выстрела и случайно выронила его из рук, — намекнул мистер Вентворт. — Так ей и скажите. Но похоже, Пэрриш не особенно пострадал.
Адвокат выглянул из окошка кеба и постучал рукой по крыше.
— Кучер! — крикнул он. — Останови здесь, я пройдусь до Клеркенвелла. Тут пара шагов до предварилки.
— Предварилки? — переспросила Маргарет, видя, как маленький человечек вылезает из коляски.
— Тюрьма предварительного заключения Клеркенвелл, — пояснил Джим. — Голдберг?
Адвокат кивнул.
— Отвезите их в больницу, — велел он кучеру, выйдя из кеба. Затем обратился к сидящим внутри: — Я приеду, как только смогу.