– Покурить решил? – окликнула его Юлька. Мальчишка, глядя на выщербленные ступеньки у себя под ногами, хрипло сказал:

– Нет, я не курю. Так, воздухом подышать.

– А что ты там делаешь? Гробы?

– Да.

– Ты не знаешь, эти пятиэтажки скоро снесут? Ну, вот эти, слева?

– Я даже не знаю. Видимо, скоро. Всех уже расселили.

– Ясно. Ещё вопрос. Тебя как зовут?

Мальчишка, щёки которого начали остывать, опять засмущался. Сонька, боясь, что он убежит или упадёт в обморок, отвернулась и начала разглядывать дом напротив. Из окна первого этажа на неё весело смотрел бородач с грузинским лицом.

– Ну, что ж ты молчишь? – безжалостно и спокойно терзала мальчика Юлька, – так одичал от своих гробов, что даже забыл, как тебя зовут? Так принеси паспорт, я прочитаю.

– Миша меня зовут, – проворчал мальчишка.

– Отлично. Ты здесь один?

– Да, пока один.

– Хорошо. А теперь скажи, в твоём жёлтом домике есть санузел?

– Туалет? Есть.

– А можно, мы им воспользуемся?

– Конечно.

Юлька с Сонькой вошли. Особняк внутри имел, мягко говоря, обшарпанный вид. Почти половина первого этажа была от пола до потолка забита гробообразными ящиками и крышками, не обшитыми тканью. После того, как гостьи сделали то, для чего зашли, и умылись, Мишка им объяснил, что его работа состоит в обшивании заготовок материей и что он это делает на втором этаже.

– Ну а почему на втором? – не поняла Сонька, – какой резон волочить вверх-вниз эти ящики?

– Здесь, на первом, делают металлические решётки и двери. Слесарный цех – вон там, слева. Просто сейчас все ребята в отпуске. А я как-то уже привык наверху. У меня там всё – и рабочий стол, и кровать, и чайник, и плитка.

– Ты тут живёшь? – в один голос вскрикнули Юлька с Сонькой. Мишка опять опустил глаза, опять покраснел.