– Это не твоя девочка, – с неожиданной злобой сказала Юлька.

– А чья? Твоя?

– Конечно, моя! Ведь я же её придумала.

– А он что тебе – кукла, что ли? Он – человек. Живой человек. Такой же, как ты и я. Захочет – будет с тобой, захочет – со мной.

У Юльки к глазам подступили слёзы. Допив свой чай, она ушла в комнату и легла. Ей было так же ужасно, как в ту минуту, когда она поняла, что Анька работает на панели. Тогда было ощущение дикой зависти, отчуждённости и измены. Теперь измена была двойной. Ведь Матвей молчал во время её перепалки с Сонькой. Молчал, как глухонемой. Как рыба. Как камень.

Всё-таки Юлька смогла уснуть. Ей приснился сон. Она пробиралась сквозь густой лес к какому-то озеру. До него было рукой подать. Но она шла-шла, не могла дойти. Зачем это озеро ей сдалось, легко было догадаться. Но она не догадывалась. Её растолкала Сонька.

– Юлька, сегодня?

– Да, – отозвалась Юлька, не открывая глаз, – но только сначала надо будет съездить в Княжекозловский.

– Ну, так давай, вставай! Я уже Матвея накрасила.

Юлька встала. Опять легла.

– Нет, я не могу. Давай всё же завтра.

Глава тринадцатая.

Глава тринадцатая.

Альбина Лоховская, ожидая на массажном столе Диану, уснула. Последняя, как обычно, долго курила между сеансами. У Альбины же, после ночи с семидесятилетним продюсером, были трудные – несмотря на то, что старик остался доволен её усердием, кинопробы, вслед за которыми имел место долгий фуршет. Конечно, через три дня после сотрясения мозга всё это было слишком. Напитков слабее сорока градусов не нашлось, блевать было некогда – посему Альбина сделала это возле машины, в присутствии режиссёра, который вёл её за руку. Пока он искал носовой платок, чтоб вытереть свой ботинок, она успела прыгнуть за руль и скрыться за горизонтом.

Любимая массажисточка разбудила её жестоким хлопком ладони по голой заднице.

– Я пришла.

– Дианочка, у меня спина целый день болела, – пожаловалась Альбина, открыв глаза, – сильнее, чем голова!

– Я уже тебе говорила, что у тебя – межпозвонковая грыжа. К хирургу надо идти, а не собирать по дорогам всякую шваль. Ведь это же надо было додуматься – притащить вокзальную шлюху в дом! Я не понимаю, зачем тебе голова? Чтобы проверять кочергу на прочность?

Альбина поморщилась, потому что Диана немного перегибала палку.