– А вот они! Все тут! – Сталин обвёл рукой рабочую и солдатскую массовку, застывшую в нерешительности, ослеплённую фейерверком событий, – и они ждут хоть какого-то обоснования предъявленных вами обвинений. Ну же, Александр Фёдорович! Проявите не только ораторское, но и юридическое искусство! Пора!

– Доказательств нет! – прошипел сквозь зубы Керенский, – однако…

– А у меня есть! – перебил его Сталин и поднял над головой листки с машинописным текстом, – прошу публично зачитать!

Керенский всего на несколько секунд задержался с ответом, намереваясь сформулировать свою мысль максимально хлёстко и обидно, как вдруг совсем юный корнет начал звонким, громким голосом декламировать текст. Александр Федорович ощутил подступающую к горлу дурноту.

- “Я, помощник военного атташе посольства Франции, капитан Дальберг, в присутствии свидетелей, находясь в здравом уме и твердой памяти, добровольно и без принуждения заявляю, что лично в присутствии нижеперечисленных господ, передал депутату Думы мсье Керенскому от моего руководства условия признания его министром юстиции, а при определённых обстоятельствах – главой демократического правительства свободной России. В данные условия, кроме главного обязательства продолжать войну с Германией до победного конца, включены требования по хаотизации государства, для чего необходимо: первое – освободить из тюрем уголовников с вовлечением их в революционную работу, второе – распустить корпус полиции, жандармерии и контрразведки с объявлением их деятельности преступной, третье – исключить риск разгрома революции армией, для чего резко снизить авторитет консервативного монархического офицерского корпуса, ликвидировав единоначалие…”

Зал охнул. Присутствующие офицеры, ничуть не монархисты, обвешанные красными бантами и ленточками, вытаращили глаза и застыли, как пораженные молнией. Вяло сопротивляющаяся свита Керенского прекратила возиться и воззрилась на него, словно на беса, скинувшего земную личину и представшего в своем исконном облике.

– “Для выполнения последнего условия мсье Керенскому был выдан проект соответствующего приказа по войскам”, - продолжил звонкоголосый корнет.

– Нет никакого приказа, – свиньёй на бойне заверещал без пяти минут министр юстиции Временного правительства, – нет и не было никогда! Ложь! Поклёп!

– Товарищ Соколов! – глаза Сталина обратились к другу и соратнику Керенского по масонской ложе, тихонько пробиравшемуся к выходу, – будьте так любезны, проект приказа по армии!

Ни слова не говоря, масон метнулся к выходу, с ходу нарвался на чей-то железный кулак, подпрыгнул, задохнулся от неожиданности и рухнул на грязный, заплеванный пол в кучу мусора и окурков.