Айки открыла узкие тёмные глаза, с интересом посмотрела на Кирилла, они взялись за руки, у обоих появились слабые улыбки и ощущение милой целомудренной симпатии…

…Они стояли в такой позе долго, а потом опомнились, забавно разрумянились от смущения и быстро разжали руки, а Кирилл подумал: «Я, право, совсем себя не понимаю, помоги мне Боже, понимаю ясно только одно: мне явно нравится Айки, она – чудесная девушка, правда, я даже не знаю настолько серьёзно то чувство, которое я испытываю…».

Этим вечером друзья попили козье молоко, перебросившись парой кокетливых взглядов и таких же милых шуток, и пошли каждый в своё соломенное жилище. И оба долго не могли уснуть, а всё думали друг о друге, о прошлой жизни, что была у них до этого острова, о том, что они хотят достичь в России, когда вернуться с острова туда…

На следующий день, сделав обычные утренние дела, помолившись, Кирилл пришёл к Айки, и они стали думать дальше, как можно выбраться с острова.

– Если мы хотим уплыть отсюда, то нам нужна очень прочная большая крепкая лодка, а не то хлипкое сооружение, что мы сделали в прошлый раз… – высказала мысль Айки.

Кирилл взял в руки ножик, что был у Айки, походил в задумчивости по округе и вдруг застыл с размышлением на лице.

– Айки, – позвал Кирилл подругу – посмотри, мне кажется, что это дерево именно то, что нужно для такой лодки, только сил и времени уйдёт намного больше, чем с плотом…

Айки прищурила тёмные глаза и нежно промолвила:

– Что ж, я тоже так считаю…

…Кирилл пустил в ход ножик, и работа началась…

Три недели Кирилл работал с утра и до вечера, выдалбливая в дереве лодку, продумывая всё до самых мелочей, а Айки вечером ждала его с ужином: жаренным козьим мясом и фруктами, за ужином они любили беседовать, и с каждым днём узнавали больше и больше друг о друге: кто как жил до острова, кто о чём мечтает, чтобы ему хотелось вернуть в свою жизнь, когда они окажутся в России…

Часто Кирилл и Айки говорили о православии, и, оказалось, Айки той ночной беседой поняла о христианстве намного больше, чем юноша думал.

Теперь уже Кирилл и не думал считать Айки «какой-то дикаркой», для него она казалась самой удивительной…

«Моя милая Айки, красавица луноликая, дочь таких хороших родителей, вон, рассказывает, как папа её трудолюбиво и искусно фарфоровые вещи делал, какая же ты дикарка? Ты – замечательная девушка. И как мне это слово «дикарка» в голову пришло вообще?» – удивлялся сам себе Кирилл.

… Наконец, Кирилл решился спросить:

– Знаешь, Айки, я хотел задать тебе очень важный вопрос: а почему ты плывёшь со мной, именно в Россию? Ты хочешь принять крещение, стать христианкой?