– Попрошу не лезть в мою личную жизнь!

Наконец, Константин прибыл на место назначения и с ворчанием отправился к фельдшеру детского дома со словами:

– Здравствуйте, я – детский кардиолог Константин Викторович, приехал осмотреть пациентку Казачкину. Мне нужно бы для начала посмотреть её медицинскую карту, узнать какие хронические и врождённые заболевания есть у девочки…

Пожилая женщина-фельдшер с добрым взглядом и большими очками ответила:

– Простите, но у нас нет такой информации, дело в том, что Лукерья попала к нам всего три месяца назад, до этого она жила в полноценной и, по её словам, счастливой семье с родителями и старшим братом, но они попали в авиакатастрофу, и Лукерья осталась одна. На какое-то время её взял к себя дядя, но соседи увидели синяки у девушки, и… в, общем Лукерья оказалась у нас. Она сейчас в сильном потрясении…

Константин слушал эту историю с выражением жутко сильного удивления, но потом совладал с собой и сказал:

– Хорошо, ведите меня к Казачкиной…

Фельдшер отвела Константина в комнату на троих девочек, но две их них отсутствовали, а на крайней кровати сидела очень высокая худая нескладная девочка с большими серыми глазами, взлохмаченными рыжими волосами и веснушками, которые усыпали всё лицо девочки. На руках, и впрямь, были синяки…

Что-то дрогнуло в душе у Константина, то ли жалость, то ли сочувствие, сопереживание, то ли всё вместе испытывал врач…

Теперь его проблемы казались такими мелкими Константину по сравнению с проблемами этой девочки-подростка…

Наконец, Константин решился, подошёл к рыжеволосой девочке и начал разговор как можно приветливее:

– Ты – Казачкина? Я – детский врач-кардиолог Константин Викторович, меня вызвали к тебе. У тебя есть жалобы, связанные с сердцем? Как давно они начались? Сколько тебе лет?

Девушка без тени эмоций и улыбки ответила:

– Да, Лукерья Казачкина – это я. Мне шестнадцать лет. Я чувствую боль в груди, перебои в сердцебиении, один раз потеряла сознание, а начались симптомы после гибели моей семьи…

– А, видно, конфликт с дядей-тираном усугубил проблему? – спросил Константин, а Лукерья пронзительно посмотрела на него и разрыдалась.

– Эй, дитя, ты только не плач! Ты ни в чём не виновата, успокойся, всё будет хорошо. Если хочешь выговориться, расскажи мне, я, хоть кардиолог, а не психолог, но всё-таки взрослый человек и врач. Я… всё пойму и никому не расскажу… – заботливо изрёк Константин.

– Простите, просто я так была привязана к семье, и к дяде в том числе, но он почему-то стал срываться на мне по каждой мелочи, хотя я любила его, уважала, прощала, старалась угодить. Мне не было больно, просто обидно и тяжело, ведь я только потеряла родителей и брата, и постоянно ощущала чувство вины…