– Ты действительно думаешь обо мне так, как они говорят?

– Ничего я не думаю и думать не собираюсь. – Сокас колеблется и смотрит на нее нерешительно. – Но ведь твоего мужа убили англичане, так?.. Это непреложный факт.

– И?

– Значит, у тебя есть мотив.

– Ты это серьезно?

– Не знаю, Елена, – вздыхает Сокас. – Правда в том, что я действительно не знаю. Меня попросили убедить тебя. Если ты согласишься сотрудничать, все, что ты сделала раньше, спишут в архив… Тебе даже предоставят возможность поддерживать контакт.

Елена от удивления поднимает брови. Она не знает, сколько еще ей удастся тянуть время, чтобы снова не оказаться в подвале, но она удивленно поднимает брови. Удивленно и неприязненно.

– Стать британским агентом?

– Можно назвать и так, – снова вмешивается Кампелло. – Дело неотложное. Нам нужно знать, готовится ли вражеская операция. Когда и где они ударят. Мы полагаем, что скоро, но не знаем, откуда они будут атаковать, сколько их будет и каковы конкретные объекты.

– И вы думаете, мне все это известно?

– Мы убеждены, что все или, по крайней мере, бо́льшая часть вам известна.

Елена снова поворачивается к Сокасу:

– Это глупость какая-то, доктор… Предупредите испанские власти. Пусть они вытащат меня отсюда.

– Вы умеете держать себя в руках, я это уже понял, – иронически улыбается полицейский. – И не выглядите испуганной.

– Я должна рыдать и кричать, демонстрируя невиновность?

Сокас качает головой.

– Елене это не свойственно, – заверяет он. – Она спокойна при любых обстоятельствах. Я ее знаю.

– И что вы думаете, раз вы ее знаете? Она замешана или невиновна?

Сокас отвечает не сразу.

– Мне кажется, она не способна на то, в чем вы ее обвиняете, – заключает он. – Наверняка здесь какое-то недоразумение.