Так тому и быть.

В первых числах июня Мак приобрел небольшой дом на юге Лондона, примерно в часе езды от поместья «Титан Партнершип». Через три дня после того, как он поселился в Лондоне, он отнес отцовскую коробку с пистолетами оружейнику и спросил, что можно сделать, чтобы они стали более смертоносными.

— Более смертоносными, сэр? Я… не понимаю, — сказал оружейник.

— Одного выстрела из каждого пистолета недостаточно. Если оснастить их вторыми стволами, можно ли заставить их стрелять двумя пулями сразу?

— Ох… что ж… нет, сэр, эти пистолеты — нет. Они просто прекрасны. Дайте подумать… у меня есть несколько пистолетов, которые будут работать, как вы сказали.

— Я хочу воспользоваться этими, — отрезал Мак. — И только этими. Что вы можете мне предложить?

Оружейник, не торопясь, осматривал пистолеты. Наконец он сказал:

— Подпружиненные штыки.

— Прошу прощения?

— Я могу закрепить подпружиненные штыки под стволами. Они будут утоплены в металлические оболочки. Уверен, я смогу поработать с этими спусковыми крючками. Половинное натяжение — и пружина будет отпущена, штык выдвинется примерно на четыре дюйма и станет острым, как кинжал. Следующее нажатие запустит пулю. Я сделал такие же пистолеты в прошлом году для члена парламента, который почувствовал, что в свете повышения налогов ему грозит опасность.

— Сделайте это, — сказал Мак с непроницаемым лицом и напряженными губами. — Чем быстрее, тем лучше.

В карете, возвращаясь в свой новый дом, которому, судя по всему, была уготована судьба стать таким же мрачным, как и предыдущий, Мак смотрел в окно на городскую жизнь. Он задумался, как она мелка и глупа: все эти люди, которых он видел в окно, понятия не имели о коварной трясине, лежащей у самых их ног. В своих ничтожных хлопотах они не понимали, что могут запросто угодить в нее. Торговец цветами, предлагающий свои товары прохожим… ребенок, идущий за руку с матерью и отцом… все эти люди живут в иллюзии безопасности. А тем временем реальный мир был подобен рою прожорливых жуков, с безжалостностью пережевывающих структуры общества, которое легко может быть низвергнуто в яму отчаяния.

Мак подумал о том, какими глупыми были вечера и балы, что устраивались в поместьях хозяев призовых лошадей, и удивился тому, какое значение он сам прежде придавал этим событиям. Скучные улыбающиеся лица… бессмысленные светские беседы… фальшивый смех, поднимавшийся из болота зависти… Мак хотел, чтобы все эти самозванцы чувствовали себя такими же раздавленными, как и он, но при этом, подобно ему, не могли пролить ни слезинки из высохших глаз.