— Он хочет жить! — выдохнул Лэнгстон.
Внутри Маккавея ДеКея что-то надломилось. Ярость, какой он никогда прежде не знал, охватила все его существо, заставив его трястись подобно тряпичной кукле в руках обезумевшего маньяка. Тело покрылось липким потом, губы скривились, обнажив сжатые зубы. Он повернулся и направил пистолет прямо в голову Лэнгстона. Его рука дрожала, палец лежал на спусковом крючке и пол-унции давления отделяло его от цели.
Управляющий конюшней стоял неподвижно, но его глаза расширились.
— Сэр? — выдавил он. — Сэр? Пожалуйста. Вы не в своем уме…
— Поставь коробку на землю, — ледяным голосом скомандовал Мак. — Немедленно.
Требование мгновенно было исполнено.
— Отойди от меня.
Лэнгстона не пришлось уговаривать. Когда он отошел достаточно далеко, Мак снова повернулся к Немезиде и увидел, что животное опять поднялось на колени и все еще пыталось встать, его голова моталась назад и вперед с усилием.
Мак взвел курок пистолета, поместил его ствол на расстоянии трех дюймов от желаемого места попадания и израсходовал оставшиеся пол-унции.
И все закончилось.
Мак некоторое время стоял в оружейном дыму — он и сам не знал, как долго — глядя вниз на мертвую лошадь. Его лицо было неподвижным, как маска, но внутри он рыдал.
Он поднял коробку, положил второй пистолет в углубленное отделение и закрыл крышку.
Бредя обратно туда, где все еще рычал и извивался огонь, уничтожая конюшню, Мак размышлял о том, как мог быть совершен этот зловещий поджог. За конюшней, возможно, следили… или же Бакнер на примере работы собственной конюшни знал, что ночной сторож заканчивает свой последний обход около часа ночи, а утренняя кормежка начинается в четыре. Лэнгстон был прав: для выполнения этой задачи требовалось несколько человек, которые работали согласованно. Наверняка Бакнер пообещал мучительную смерть любому, кто мог нарушить его план.
Мак стоял на некотором расстоянии от своего отца, сидящего на земле. Они оба смотрели, как огонь продолжает пожирать все вокруг, а во всех стороны разлетаются красные угольки. Мак боялся утра, когда он не увидит ничего, кроме пепла и костей, и ему придется пойти туда… не для того, чтобы осмотреть повреждения (это было бессмысленно), но для того, чтобы найти среди обломков медную табличку, на которой было выгравировано имя Янгер.
Мак шагнул к своему отцу, который попытался встать, но не смог. Лишь с помощью Харди ему удалось подняться на ноги после нескольких неудачных попыток. В тусклом свете Мак увидел, как запали глаза его отца. На бледном искаженным страданиями лице блестел пот.