В гавани при ярком солнечном свете Мэтью встал на причал и выстрелил из пистолета в воздух, что заставило зрителей, которым по-прежнему было любопытно увидеть новый корабль, чуть не выпрыгнуть из своих панталон и юбок. Он вытащил меч и помахал им над головой, и мгновение спустя последовала вспышка, когда кто-то на борту послал сигнал зеркалом. Пара фигур спустилась по веревочной лестнице и села в спасательную лодку, паруса раскрылись, и экипаж отправились на выручку.

Мэтью был готов к долгому отдыху и с трепетом ждал возвращения в Нью-Йорк после завершения всех этих нелепых поисков. Он с нетерпением лелеял в воображении тот момент, когда сможет надеть кольцо на палец Бонни… Берилл… Берри. Ему действительно нужен был отдых в том месте, где сам воздух не был принцем воров. Он думал посоветовать Брэнду проверить «Немезиду», но сомневался, что на борту кто-то остался. Члены экипажа, вероятно, все уже сошли с ума и воображали себя рыбами или чайками. Он представил, как птицы устраивают себе новый насест на мачтах «Немезиды».

Теперь важно было доставить Хадсона в больницу — неважно, испанскую или нет.

«Тритон» был поврежден, но у него, по крайней мере, был исправен руль.

Нужно было рассмотреть вопрос о Кардинале Блэке. Без ДеКея, стоявшего на его стороне, баланс сил изменился. Профессор Фелл завладел адской книгой и, вероятно, настоял бы на том, чтобы несколько десятков раз порезать шкуру Блэка острым лезвием, а затем бросить его акулам, но Мэтью сказал бы свое слово по этому поводу. Это был не тот способ, которым он хотел, чтобы правосудие свершилось над Доминусом. Он хотел суда и казни, а также — как бы ему ни было неприятно думать об этом — он чувствовал небольшой долг перед Блэком за помощь с «Амикой».

Спасательная лодка приблизилась. Брэнд стоял на носу и махал Мэтью, пока судно приближалось.

— Хороший день для морского путешествия, — произнес тошнотворно знакомый голос.

Мэтью искоса взглянул на Тирануса Слотера.

— Ты идешь со мной?

— Ни в коем случае! Здешний климат мне по вкусу.

— Сказал человек, чей вкус не поддается описанию.

— Скажем так, я никогда не был нищим на пиршестве, — пожал плечами Слотер.

— Особенно, когда в меню был твой собственный отец.

— А ты обидчивый малый, не так ли? Долго ты будешь меня этим попрекать?

Лодка почти подошла к причалу, канаты были брошены.

— Я надеюсь, что тебя здесь ждет счастливое будущее, — сказал он.

— Кстати о будущем, раз уж ты сам об этом упомянул, — сказал Слотер. — Я думаю, тебе стоит вспомнить кое-что, что Гарднер Лиллехорн сказал тебе в Лондоне перед тем, как тебя бросили в Ньюгейтскую тюрьму. Ты помнишь это?