— То есть это не настоящий ключ доступа, а муляж. Зачем китайцы его нам дали?
— Для того чтобы мы ломали себе голову, у кого
— Тогда они заберут себе Тайвань, — закончил за него Молдин.
«Байкал» шел курсом на северо-восток, держа скорость шестнадцать узлов. Субмарина описывала дугу, поднимавшуюся к вершине мира. Марков постоянно держался вблизи границы сплошных ледовых полей, маскируясь за треском и скрежетом торосов.
Лодка находилась на крайнем севере. Здесь земной шар словно сжался в размерах, и «Байкал» пересекал линии долготы каждые четыре с половиной часа, так быстро, что Бородин едва успевал отмечать местонахождение лодки вручную в морском атласе. Мелководное Баренцево море, замерзшие острова архипелага Новая Земля, голое побережье Сибири — все это осталось позади. Повернув налево, лодка меньше чем за сутки дошла бы до Северного полюса. Прямо по курсу в сорока восьми часах пути лежало Чукотское море, а за ним невозможно тесный желоб Берингова пролива.
Но пока что Марков и его люди были совсем одни во вселенной, не менее враждебной, чем вакуум открытого космоса.
Марков следил за пером самописца глубиномера. Три тысячи метров. Четыре тысячи. Под килем «Байкала» было почти пять километров воды. Начиналась Полярная впадина, а это означало, что настала пора произвести еще одну последнюю проверку.
— Здесь слишком тихо, — заметил Марков, обращаясь к акустику.
— А что в этом плохого? — удивился Федоренко.
Он стоял у большого круглого люка, ведущего в кормовые отсеки, на своем неофициальном «наблюдательном пункте» в центральном посту, где, как ему ясно дали понять, его присутствие было ненужно и нежелательно.
В отличие от Федоренко, Беликов понимал, о чем думает Марков.
— Толщина ледового покрова над нами от четырех до шести метров. Глубоководный слой очень холодный и прозрачный.
— Я задал вопрос. Мне кто-нибудь ответит?
Федоренко чувствовал себя официантом, который напрашивается, чтобы его пригласили за стол.