— Энглер, никто не хочет свалить всю вину на тебя, — сказал Ванн. — Но сейчас нам нужно в первую очередь подумать о том, как вернуть в свои руки управление лодкой. — Он протянул руку. — Отдай пистолет.

— Непредвзятый суд. Это означает, что вы лишь досрочно выйдете в отставку, а я отправлюсь в долбаную тюрьму Ливенворт! Так не пойдет. Я хочу, чтобы все было по справедливости.

Роскошные усы Энглера, мокрые от пота, прилипли к губе.

— Обещаю, я обязательно замолвлю за тебя слово, — сказал Ванн.

Он стоял, протягивая руку ладонью вверх. Его пальцы почти касались «беретты».

— Вы предлагаете мне положиться на ваше слово? Да вы не смогли даже удержать в руках свой мостик, твою мать!

— Отдай мне пистолет!

Глубина тысяча сто футов. Стэдмен почувствовал, как палуба у него под ногами начинает вставать дыбом, сдавленная сминаемым корпусом. Времени на разговоры больше не осталось.

— Энглер, — сказал Стэдмен. — Скольких человек ты успеешь убить, прежде чем тебя разоружат? Ванна, меня, Брауна, кого еще?

— И меня, — вставила Скавалло.

— Молчите! — воскликнул Стэдмен, делая шаг, чтобы заслонить ее собой.

Пистолет Энглера, пометавшись в разные стороны, наконец остановился на Скавалло.

— Ты будешь первой.

— Центральный пост!

От резкого крика Шрамма Энглер вздрогнул.